Три с половиной оборота

Забелин продолжал сидеть в кресле, полотенце слегка сползло. Я старалась не смотреть в его сторону. Он заметил мое смущение и мерзко улыбнулся.

В этот момент дверь за моей спиной открылась, и я услышала голос Юрия:

– Не нашли, – доложил он.

– Документы?

– Машину, Валерий Константинович.

– Может, угнали? – предположил Иван.

Голос его переполняла гордость за собственную сообразительность.

– Давайте камеры посмотрим, – тут же предложил Забелин.

– Нет, – хором ответили мы втроем.

Хор, впрочем, вышел нестройным. Парни кричали, а я хрипела.

– Что тут, черт возьми, происходит? – сурово посмотрел на добрых молодцев Валерка.

Под натиском начальства оба капитулировали. Постоянно сбиваясь и перекладывая вину друг на друга, они все-таки сумели в общих чертах передать обстоятельства недавнего происшествия.

Внимательно их выслушав, Забелин коротко кивнул и велел парням вернуться к наблюдению за домом.

Я чувствовала себя нашкодившим котенком.

– Серб, разумеется, не в курсе твоих инициатив?

Я сочла за благо промолчать.

– Я, конечно, рад снова видеть тебя в этом доме, но идея самостоятельно выследить недоброжелателя, скажу честно, так себе…

– Уже поняла, – кивнула я. – Отчет вышлю по почте.

– Буду ждать, – сказал Валерка с легкой усмешкой.

Я подхватила свою сумку, которую парни оставили на диване, и устремилась к выходу. Обернулась, чтобы попрощаться. Валерка так и сидел в кресле, не сводя с меня глаз.

– Сербу я не скажу, – спокойно произнес он.

– Спасибо, – ответила я. – Кстати, давно хотела сказать: люстра в гостиной очень хорошо смотрится.

Я открыла дверь, стараясь делать это бесшумно. Свет не горел. На цыпочках я прошла в глубь дома. Марич как раз поднимался с дивана. Видимо, звук входной двери его разбудил.

– Сколько я проспал? – поинтересовался он.

– Часа три.

Он взял в руки телефон, несколько раз смахнул по экрану и свел брови у переносицы.

– Что там?

– Все в порядке. Забелин дома.

– Вы с ним на связи? – удивилась я.

Впрочем, такая мысль пришла мне в голову еще сегодня утром. Уж очень удачный тайминг был у наших за ним наблюдений.

– С его охраной.

Вот оно что! Оказывается, добры молодцы держат вахту с Маричем попеременно. Остается надеяться, что им не придет в голову докладывать все подробности своих наблюдений за домом Забелина.

– Значит, вечер свободен? – обрадовалась я.

– Вполне, – улыбнулся Марич.

Мы ехали по шоссе, и чем дальше удалялись от города, тем более гнетущее чувство меня охватывало. До дома Карелина оставалось еще минут тридцать езды.

– Почему он не с Леной и Кирой? – спросила я.

– Он со вчерашнего дня был с ними, рано утром уехал сюда по работе. Поедет к ним вечером. Нам туда нельзя. Так что почему бы не прокатиться? Кстати, говорят, в этой области шикарные сосновые боры. Можем заехать, ты как раз прогулки по лесу вспоминала. Земляники наберем.

– Еще рано.

– Ну черники.

– Тем более.

– На тебя не угодишь! – возмутился Марич. – Подснежников тогда.

– Поздно, – улыбнулась я.

Артема дома не оказалось. Нам открыла домработница и сообщила, что хозяин уже выехал и скоро будет. Предложила пообедать, но мы отказались, ограничившись чаем. Пока Марич пил из изящной чайной пары голубого цвета с золотым кантом, я от скуки рассматривала обстановку в гостиной. На светлых стенах современная живопись в лаконичных рамах. А вот на других поверхностях много фотографий. Тут и семейные портреты, и снимки с друзьями. Много моментов с выступлений Киры, в том числе с награждений. На одной из фотографий она стояла на подиуме вместе с Катей и еще какой-то незнакомой мне фигуристкой. Вероятно, не местной.

На небольшой консоли между двумя окнами я заметила забавное фото маленького белобрысого мальчика с красным мячом. Старый снимок выцвел за много лет, и все же я без труда узнала Карелина. Рядом в золоченой раме с вензелями еще одна фотография, черно-белая. Девочка лет десяти на коньках. И это точно не Кира. Ее бы я узнала без труда, да и смешные рейтузы говорили о том, что запечатлена фигуристка была лет тридцать назад, не меньше.

– Вы знаете, кто эта малышка? – спросила я у домработницы, которая как раз появилась в гостиной, чтобы подлить нам чаю.

– Как же, – улыбнулась женщина. – Артем Евгеньевич обмолвился, что вы давно знакомы. Стало быть, и супругу его, Леночку, встречали.

– Это Елена? – удивилась я.

– Не похожа разве? – Домработница подошла ближе, держа чайник двумя руками. – А мне кажется, почти не изменилась. Это последний ее снимок на коньках перед переездом из Москвы. Очень он ей дорог.

– Она занималась фигурным катанием? – догадалась я.

– Да, до переезда. Потом отца перевели в соседний областной центр, с занятиями пришлось завязать. Она рассказывает, что с удовольствием бы продолжала, да катки там только зимой заливали. И то в основном хоккейные коробки во дворах. Я сама это время помню, у нас тут все то же самое было. – Женщина спохватилась и принялась разливать чай. – Хозяина-то узнали?

– Сразу, – обрадовала ее я.

– Легок на помине! – воскликнула женщина, когда хлопнула входная дверь в холле.