Три седьмицы до костра

Я почти смеюсь, губы, за время заточения в амбаре, покрывшиемя корочкой, как река в морозь, болезненно трескаются.

- Рискнул своей безупречной репутацией непорочного служителя? Зря ты недооцениваешь слепых, Вилор. Иногда они видят больше зрячих. Ну так, я опять повторюсь, что ты собрался делать со мной? Будешь держать здесь вечно? Каждый раз норовя сорваться?

- Сорваться? - переспрашивает Вилор, почти завороженно глядя мне в глаза.

- Тебя же тянет ко мне. Даже зная о тьме, ты все равно не сможешь не приходить. Не смотреть на меня. Не хотеть прикоснуться.

- Расскажи мне о Герихе, - резко перебивает Вилор и отворачивается. - О том, что узнала. Если узнала.

...И я рассказываю. Почти все. Не называя имен и максимально опуская подробности, которые могли бы позволить Вилору отыскать моих невольных помощников. 

- Где этот дом? - отрывисто интересуется Вилор. И больше не говорит ничего. Не задает вопросов. Не спорит.

- Ты знал! - это понимание приходит ко мне так же ошеломительно ясно, как и тогда, про искру. - Ты... знал! Что твоя мать мертва! И то, что Герих убил ее - тоже!

- Герих не убивал мою мать, Тая. Я... я сам видел, как это случилось. Все произошло совсем не так.

- Как видел? - тупо говорю я. - Когда?

Вилор опускается на землю, и я присаживаюсь рядом, плечом к плечу. Если бы не эта цепь, наш разговор мог бы быть доверительной беседой двух друзей.

Вот так оно, Тая. Объятия, как у влюбленных, разговоры, как у близких. Только цепь все портит, правда, похоже, лишь для неудачливой темницы. 

- Мне было семь лет. Мать... я очень любил ее, как и любой ребенок. Она была добра ко мне, да и любила, наверное... по-своему, но потом, много позже я начал понимать, что все было не так просто. Да, Герих не хотел, чтобы она выходила из нашего дома, но только потому, что с ней было сложно... она убегала. Пропадала неизвестно где. У нее были мужчины, много, большинство из которых не принадлежали к... благополучным людям. Мать даже не могла сказать точно, кто был моим отцом! Герих просто не хотел больших неприятностей. 

В тот вечер мы были вместе. Тот незнакомец... ворвался к нам и убил мать. Ударил в живот ножом. А Герих убил его, не знаю, откуда он появился, но было уже поздно. Мать он похоронил в саду усопших под чужим именем. Те останки, что ты нашла в саду, это останки ее убийцы. 

- Кто ее убил? - услышанное не укладывается в голове.

- Один из ее любовников, надо полагать. Много лет прошло, да и я был почти ребенком, внешность уже стерлась из памяти. Мужчина... средних лет, волосы... темные, да, - голос Вилора спотыкается, а он сам вдруг встает и поворачивается, будто собираясь уйти.

Этого просто не может быть.

- Этого не может быть, Вилор, - озвучиваю я вслух. - Это невозможно.

- Почему?

- Герих соврал тебе, - говорю ему в спину. - У твоей матери вряд ли были любовники... другие. Она же была совсем молоденькая, когда умерли родители. Ласса Отавия оказалась целиком во власти старшего брата. Он был одержим ею, как после - тьмой и борьбой с тьмой. После смерти родителей лассы Отавии Герих удерживал ее почти так же, как делаешь сейчас ты. Только вместо цепей у него был ты. Самая надёжная цепь. Ласса Отавия не могла сбежать, бросив тебя. 

- Я видел! - Вилор разворачивается и смотрит на меня. - Я сам видел...

- Послушай, - я безумно устала от этого бесконечного и бессмысленного разговора. - Я не договорила. В городе я договорилась с некими людьми... они не знают, кто я и чьи это кости... так вот, я договорилась об исследовании. 

Вилор замер на месте, в проеме открытой двери. Луна светит ему в лицо, отчего кажется, будто его золотистые волосы сияют собственным светом.

- Там женский скелет. Молодой женщины. Это все, что они смогли сказать, но... Это точно не твой загадочный незнакомец. Мне незачем тебе врать. На служителе Иститоре полно смертей, я не стала бы просто так вешать еще одну. Просто хочу, чтобы ты знал... и не шёл его путём. Отпусти меня, Вилор. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Но я видел! - Вилор разворачивается ко мне, резко, и теперь лунный свет давит ему в затылок. - Я помню!

- Я не могу знать наверняка, - мне так жаль его, хотя жалость - опасное, ненужное чувство. - Но у твоей матери не было искры, ведь так?

Вилор непонимающе смотрит мне в глаза, какой-то по-мальчишески растерянный, словно воспоминания снова вернули его в седьмицу лет.

- Думаю, искру ты унаследовал от отца, - теперь уже взгляд отвожу я. - Человеку, владеющему искрой, не составит труда внушить что-то перепуганному семилетнему ребёнку. 

Не есть ли он такой и сейчас? Вот только в семь лет он вряд ли мог посадить кого-то на цепь.

- Я могу помочь тебе вспомнить, - говорю совсем тихо. - Ближе к новолунию. Я...

 - Ты так хочешь, чтобы Герих оказался злодеем? - невесело хмыкает Вилор. - Потому что он казнил твоих соплеменниц?