Три сердца и три льва

Предприятия, связанные с «Источником норн», производят снаряжение для армии и полиции. Такое, как флюоресцирующие колдовские опознавательные метки или глаз василиска. Контракт обязывает нас вести исследования в этом направлении. Но полиция и вооруженные силы служат истеблишменту. Истеблишмент есть зло. Поэтому «Источник норн» следует уничтожить.

Начальник полиции сказал нам, что официальное вмешательство с целью пресечь вторжение будет означать кровопролитие. А тогда вероятны волнения на Мерлин-авеню… Бог знает, куда это может завести. Он попросил оставить работу до конца недели. Может, тогда гроза нас минует. Мы, вероятно, сделали бы это в любом случае. Некоторые наши служащие уже сказали инспекторам, что боятся возвращаться на работу. Такие вот дела…

В глазах Джинни искрами сверкнула с трудом сдерживаемая ярость.

– Если вы уступите, – сказала она, – они перейдут к следующему номеру своей программы.

– Вот именно! Мы все это понимаем. А вот как насчет мученичества? Священники иоаннитов готовы провести еще одну ханжескую церемонию, посвященную невинно пролитой крови. Крови, во всем подобной крови Агнца. В стране полно исполненных благих намерений простаков, которые задумаются, а не ошиблись ли они действительно в петристской церкви, если общество, которое на ней основывается, использует насилие против членов церкви Любви. Кроме того, давай, дорогая, смотреть в лицо фактам. Против гражданского неповиновения насилие еще никогда не помогало…

– Ты вспомни, что бывает после того, как заговорят пулеметы.

– Да, конечно. Но кому захочется убеждать правительство, что последняя надежда – кровопролитие? Да скорее я сам стану иоаннитом! Итог: «Источник норн» не может просить полицию, чтобы та очистила его владения.

Джинни резко повернула ко мне голову:

– Не похоже, чтобы тебя это особенно печалило…

Я рассмеялся:

– Нет, мы с Барни поразмыслили некоторое время над этой проблемой и кое-что придумали. Я сейчас действительно в определенном смысле доволен. В последнее время жизнь стала слишком скучной. Вот я и спрашиваю: не хочешь ли ты принять участие в одной забаве?

– Сегодня вечером?

– Да. И чем раньше, тем лучше. Подробности я тебе расскажу, когда наша юная надежда уляжется спать.

Появившаяся было улыбка Джинни увяла.

– Боюсь, что не смогу так быстро найти няньку для присмотра за ней. На этой неделе в школе выпускные экзамены.

– А если не найдешь, тогда как насчет Свартальфа? Там твой приятель тебе не понадобится. А здесь он способен делать элементарные вещи: может нести охрану, а если у нее разболится животик, то он сбегает к соседям и разбудит их всех…

– Она может проснуться и захочет нас увидеть, – возразила Джинни, хотя и не очень твердо.

Возражение я опроверг, напомнив, что мы, когда Валерии вроде бы стали сниться кошмары, купили ей охранитель сна. Маленький деревянный солдатик, с мушкетом на изготовку, стоял возле ее кровати, готовый прогнать из снов все страшное. Я не особенно доверял приборам, призванным заменять родительскую любовь и вообще родителей, но все же иногда они полезны.

Джинни согласилась. Я увидел, что в ней ключом бьет энергия. Хотя она и смирилась на время с ролью домашней хозяйки, чистокровную скаковую лошадь не заставишь всю жизнь пахать землю…

Вот таким образом мы сделали первый шаг на нашем пути в ад…

Глава 20

Ночь была безлунной, звезды скрывала легкая дымка. Собирались мы недолго.

Мы оба надели черные свитеры и брюки. Мы летели, выключив фары и пользуясь колдовским зрением. Это было противозаконно, но зато безопасно. Летели над городом, где созвездиями светились окна и уличные фонари. Наконец помело пошло вниз. В этом районе расположились промышленные предприятия. Здесь было еще темнее, еще более пусто, чем обычно в эти часы. Возле магазинов и пакгаузов я не видел практически ни одного мерцавшего здесь крохотного голубоватого огонька. Добрый народец всегда пользовался предоставленной ночью возможностью, пока вокруг нет людей, заглядывать, удивляясь и восхищаясь, в окна. Сегодня что-то спугнуло их, и это что-то было на земле «Источника». В воздухе билось тревожное, яркое, словно пламя рассвета, зарево. Когда мы приблизились, утихший было ветер вновь усилился и донес до нас запах плоти, пота и ладана, отдающего кислотой и электрической энергией сверхъестественного. У меня волосы встали дыбом. Импульс был так силен, что мне пришлось приложить все усилия, чтобы не превратиться в волка-оборотня.

Вокруг главного здания собралась огромная толпа. Скверик, где в хорошую погоду завтракали наши рабочие, был вытоптан и усеян окурками. Я прикинул: здесь собралось около пятисот человек. Свободного места не осталось, приземлиться было невозможно. В целом толпа оставалась на месте, но движение отдельных людей создавало непрерывную рябь. Волнами катились слитные звуки голосов и шарканье ног.