Три сердца в унисон (СИ)

Малфой отчётливо понимал, что даже если и добьется от неё отклика на свои отчаянные чувства, то всё равно не сможет прийти к отцу и заявить, что он выбрал себе в невесты маглорожденную. Он не был бунтарем как она, он был реалистом и вот эта черта раз за разом губила и убивала что-то внутри, гася огонь надежды на светлое будущее.

* * *

Т/И шла по коридору, а навстречу ей шёл Малфой.

Она помнит его взгляд. Тот самый взгляд, когда он зашёл в класс и увидел её. Девочку, повязанную когтевранским шарфом.

Он навсегда запомнил её взгляд. Тот самый взгляд, который прожигает насквозь и способен сломать любую дверь.

Он никогда не забудет, как юная когтевранка вышла перед судьями Визенгамота только с одними словами “Я не позволю посадить Драко Малфоя”.

Одна, против целого мира.

За человека, который издевался над ней всю школьную жизнь, за человека, который спас её от одиночества, за человека, который стал её другом.

* * *

“Нет ничего хуже одиночества”.

Драко понял эту истину лишь сейчас, когда остался совершенно один.

Нет, он прекрасно понимал, что делает. Приняв Чёрную Метку, он хотел всего лишь быть гордостью своих родителей. Но лишь сейчас Малфой понял, какую ошибку совершил.

“Предатель”, “Подстилка Волан-де-Морта”, “Убийца” — всё это ему приходится выслушивать каждый день.

Но самое ужасное, что ему нечего сказать: все они правы. Он не гордится своими поступками, поэтому принимает эти испытания.

Все его “друзья”, “знакомые” отвернулись от него. Это причиняло ему огромную боль, но он не мог судить их, ведь поступил бы так же.

Незачем иметь дела с предателями.

* * *

— Драко… — прошептала Т/И, не веря своим глазам, и, забыв обо всех их разногласиях, бросилась ему на шею. — Я так рада, что ты здесь.

* * *

Бесконечное небо освещено только жёлтым диском полной луны, что роняло свой свет на такую же чёрную, как и небосвод, гладь озера.

Тёмный Лорд повержен. Война закончилась.

Т/И сидела рядом с Драко у Чёрного озера уже несколько часов, и они по-прежнему не сказали друг другу ни слова.

Всё стало таким странным после войны.

Несколько лет назад она бы и подумать не могла, что будет вот так молча сидеть рядом с Малфоем-младшим на берегу, и он не будет слать в её сторону проклятия и оскорбления.

Девушка вздохнула и непроизвольно бросила взгляд на своё запястье, где остался небольшой шрам после пыток Кэрроу. Она словно опять слышит их голос, чувствует ослепляющую боль и горячую кровь, стекающую на каменный пол.

Т/И вздрогнула от чужого прикосновения, вынырнув из неприятных воспоминаний.

Малфой спешно убрал руку с плеча девушки, заметив её удивлённый взгляд, и, кивнув в сторону шрама, произнёс:

— Знаешь, это ничего не значит.

Т/И только улыбнулась и бросила взгляд на Чёрную Метку, уже почти исчезнувшую с предплечья парня.

— Это тоже ничего не значит.

Драко усмехнулся в ответ и отвернулся, думая о своём.

Так они и сидели, пока лучи утреннего солнца не пробьются через ветви деревьев.

Девушка, которая потеряла всё в этой войне.

И парень, у которого не было выбора.

Глава 10

Ирония жизни скрыта в том, что причинить самую острую боль способен не тот, кого ты считаешь врагом, а тот, кто вчера обещал подарить тебе счастье.

Год после битвы за Хогвартс был другим.

Год, когда испуганные первокурсники жались друг к другу и боялись поднимать глаза от пола.

Год, когда все знали, что лучше не окликать кого-либо со спины, потому что рискуешь попасть под заклятие.

Год, когда старшекурсники неосознанно парами сопровождали младшекурсников, куда бы те не пошли.

Год, когда новый учитель ЗОТИ приходил в кабинет директора и в отчаянии рассказывал, как сложно ему преподавать, когда на него смотрят так, словно он в любую секунду может достать волшебную палочку и начать кого-то пытать.

Год, когда на очередном уроке ухода за магическими существами изучали фестралов, и большая часть курса подняла руки в ответ на вопрос, кто может их видеть.

Год, когда второкурсник испуганно отшарахнулся от резкого звука упавшей на пол сумки и забился в ближайшую нишу, но никто даже не думал над ним смеяться.

Год, когда каждый вечер, перед отбоем, весь факультет собирался в гостиной, и старосты проверяли, все ли на месте.

Год, когда преподаватели каждую ночь надеялись, что сегодня после отбоя по школе будет бродить хотя бы один студент.

Год, когда кто-то просто решил недолго прогуляться в одиночестве, а его однокурсники уже подняли тревогу.

Год, когда знаешь, что кого-то от падения в пропасть защищает лишь воспоминание о лежащем в кармане спасительном фальшивом галлеоне.

Год, когда студенты старались не ходить в больничное крыло без острой необходимости, потому что то зелье, которое потратят на них, может куда больше понадобиться кому-то другому.

Год, когда каждый смешок во время урока воспринимался преподавателями как благословение.

Год, когда в спальнях бывшего профессора зельеварения, декана Слизерина и директора Хогвартса никто не жил, но иногда под дверью кто-то оставлял свежие цветы.