Три сердца в унисон (СИ)

Когтевранец за волшебницей вырывался вперёд, размахивая палочкой, и девушка нехотя подумала о том, что этот парень больше похож на гриффиндорца. Такой же взбаламошный. Но Т/И лишь отпихнула мальчика назад и встала увереннее. Наконец, собравшись с духом, она смогла заговорить.

— Я разочарована в тебе, Драко. Я думала, что… — что именно она думала девушка не сказала, замолчав.

Забыв о том, что она находилась под прицелом, Т/И опустила руку — всё равно парень за ней не собирался сдаваться без боя. Т/И хотела заглянуть в глаза Драко и увидеть в них хоть что-то, похожее на сожаление. И что-то появилось. По крайней мере, Малфой опустил руку и развернулся.

Он ушёл и не сказал ни слова. Т/И осталась стоять вместе с гиперактивным четверокурсником, который тоже надолго не задержался — улыбнулся, неловко обнял и пошёл по своим делам.

И тогда Т/И очутилась одна в холодном коридоре, который казался бескрайним. Одна наедине со своими мыслями.

***

Малфой подсел к ней в столовой и, сделав вид, что поправляет мантию, попросил держаться подальше от всех чистокровных учеников, и Т/И точно знала, кого он имел в виду.

«И от тебя тоже?» — спросила она, и ответ сделал ей мучительно больно.

Она не понимала, что происходит.

Она перестала его узнавать.

Драко стал тенью самого себя: угнетённый с двух сторон, родителями и слизеринцами, он словно сжался и посерел, превращаясь в болезненного и забитого человека, нисколько не похожим на того Драко, которого Т/И знала.

Он избегал её и почти всех, кого знал до этого.

Ей было страшно принимать правду.

***

Он мало спал. Практически не ел. Растерял хватку на оскорбления. Крэбб и Гойл уже и забыли о том, когда последний раз танцевали под дудку слизеринского принца, выливая душ насмешек на всех, кто подвернётся на пути. Драко почти превратился в тень. Осунулся, почернел. Только блондинистые волосы остались прежними, но уж точно не их владелец.

Всё спихнули на недуг. Усталость. Но Т/И знала, что дело не в этом.

Малфой очнулся за столом факультета, с сокурсниками. А помнит ли он, как вообще оказался здесь? Весь обед блондин смотрел сквозь учеников, утопая в омуте мыслей. Эти мысли — лоза, но лоза с ядовитыми шипами, отравляющими его разум. Лоза затягивается всё туже вокруг шеи, заслоняет собой свет, к которому Драко так тянулся ребёнком.

Если бы не отец…

— Ты хороший, Драко Малфой.

Серые глаза встретились с глазами Т/И, наполненные всем тем, что забрал у него Люциус как только мальчик родился на свет.

Мантия была строго застёгнута на все пуговицы, заставляя фокусировать внимание только на значке синего цвета. Умная когтевранка решила, что сможет спасти слизеринца. Наивный ребёнок.

Т/И протянула к Драко руку, но он тут же схватил её за запястье, несильно сжав.

— Уйди. Уй-ди… Мнишь себя добренькой, Т/И. Твоя помощь мне не нужна, пойми. Всех не спасёшь.

В голосе не было ни капли злобы. Малфой устал от самого себя.

От своего голоса.

Манер.

От того, кем он является и станет после миссии.

Ему не хочется брать на душу такой тяжкий грех.

Драко отпустил Т/И и направился прочь из Большого зала быстрыми шагами, нервно оглядываясь по сторонам. Но никто и внимания не обратил. Слизеринец просто превратился в тень с громким именем.

В туалете для мальчиков слышался плеск воды. Изредка стук каблуков и…

Всхлипы.

За дверями их ещё подавляла вода, но не вблизи. Драко стянул с себя жилет и бросил куда-то в сторону. Малфою казалось, что он душит его, но вещь тут совсем не играла никакой роли.

Всё в его голове.

В отражении зеркала мелькнул синий значок, заставив парня обернуться и застыть в ужасе.

Она всё видела.

Всё.

Она видела всё от начала и до конца.

Больше, чем нужно.

— Убирайся отсюда! — он направил на бывшую подругу палочку. Руки предательски дрожат, говоря ей о том, что он не сделает ничего непростительного.

Вода уже перелилась через бортик. Т/И поднялась на цыпочки, чтобы спасти бежевые носочки от влаги, но долго так не простоишь. Недовольно сморщила нос от ощущения сырости в туфельках, мысленно смирившись с этим.

— Ты грустный, Драко. Очень грустный.

Нижняя губа слизеринца подрагивала. Он надул её, как ребёнок.

Привычка с детства.

Хоть что-то осталось прежним.

Какая-то «магия» заставила его опустить палочку. Драко устал уже бороться с самим собой.

Тонкие пальчики коснулись холодного лба, аккуратно убрав прилипшие блондинистые волосы. Малфой не смел сопротивляться, почувствовав неимоверную слабость. Облегчение и комфорт. Он никогда ещё не чувствовал себя защищённым.

— Ты должна уйти, грязно…

Это слово никак не выйдет.

Возможно, так нужно.

Воды на кафеле уже достаточно. Её мантия промокла до ниток, но не время сбрасывать её. Нельзя тревожить покой Драко. Голова юноши покоилась на плече девушки. Она гладила по волосам, плечу и спине почти невесомо, слушая его равномерное дыхание. Малфой успокаивался. Иногда прикрывал глаза, шумно выдыхая. Слизеринец не знал, как это случилось.

Так надо.

Его тут же схватили за ворот рубашки, заставляя встать на ноги. Открыв глаза, Драко обнаружил перед собой профессора Снейпа. В его глазах читалась злость и… понимание.