Три сестры и один муж

– Они не от мира сего. Оба, – пояснил он. – Они могут вдруг начать говорить про какой-то спутник. Или про формулу. Им Фомичиха объясняет, как нужно правильно полотенце вешать, а они раз – и про спутник. Я сам был свидетелем и с трудом смех сдерживал. Она аж визжала, а они вроде как в параллельном мире находятся. Блокноты из карманов достают – у них все время при себе блокноты и ручки, чтобы идеи записывать, – и чертить начинают какие-то траектории или формулы строчить.

Лактионов рассказал, что у Николая Николаевича осталась квартира от родителей и есть городская квартира, в которой родились Ирина Геннадьевна и Леша (ставший известным как Владимир Сыроваров). После вступления в брак они жили у Николая Николаевича, Алексей тогда жил с родителями в квартире, где родился (он – младший брат). Потом Алексей купил себе первую квартиру и съехал. Квартиру Николая Николаевича залили соседи – и она до сих пор не отремонтирована. Они с Ириной Геннадьевной несколько лет занимались восстановлением пострадавших книг (хотя большинство книг в старинных шкафах не пострадало), а до остального не дошли руки. Там деревянные полы по виду напоминают волны – их так вспучило, часть паркета отвалилась. Там даже ходить сложно. У Ирины умер отец, и они с мужем переехали в квартиру ее родителей. Потом мать Ирины и Алексея-Владимира вышла замуж и переехала к мужу, а ученые супруги остались жить там, где родились Ирина и Алексей. И ту квартиру тоже залили соседи. И они переехали жить в дом брата Ирины, благо, что тут место есть всем и никто сверху не зальет.

– То есть две квартиры стоят в непригодном для проживания состоянии? – уточнил Андрюша.

– Насколько я понимаю, да. Я сам там никогда не был. Лешке было плевать. Николай Николаевич сам не может не только ремонт сделать, но и что-то организовать. Он машину не смог научиться водить. На электричке ездит. И он не может пустить в дом посторонних людей, чтобы они там что-то не украли, не переставили, не повредили. А сам он постоянно наблюдать за мастерами тоже не может – у него же то симпозиумы, то конференции, то лекции с семинарами. Хотя кому нужны его книги? А ценности все мать Лешкина забрала.

Так, современный молодой человек. Книги не читает.

– Но если он такой бестолковый и безрукий, как он может собрать бомбу? – спросила я.

– Ну… Он в бытовых вопросах беспомощный. И она тоже. В смысле Ирина Геннадьевна. Они всегда ели покупные пельмени и бутерброды. Она готовить не умеет. Теперь у обоих гастрит. Степка им отдельно готовит. Но в науке-то своей они соображают! Стали бы их по разным странам приглашать лекции читать, если бы не соображали? У них там на Западе своих идиотов полно. А на наших ученых да еще потомственных большой спрос. Им неоднократно предлагали остаться жить в США, в Германии, кафедры давали, или что там дают? Они отказывались. Говорят: хотим в России жить. Но лекции за границей читают.

– И на квартиру не заработали?

Лактионов пожал плечами.

– Понимаете, они с точки зрения нормального человека очень странные. Вы не видели еще, как они одеваются. Им плевать на свой внешний вид. Ну, то есть когда они лекции едут читать, то одеваются в костюм, в юбку с блузкой и пиджаком. Все чистое, не рваное. Но Ирина даже волосы не красит и косметикой не пользуется. Вообще. Говорят они все время о своей науке. Я несколько раз слышал. Вроде все слова знакомые… Нет, вру, не все. Но большинство слов, которые они произносили, я знаю. Но я вообще не понимал, о чем речь. Наверное, гении такие и должны быть. Для науки это хорошо. Но к жизни они оба не приспособлены. И если бы они взялись покупать квартиру, их бы точно облапошили. А у Лешки других дел полно. Ну и… Этот домина огромный. Он сказал: хотите – живите здесь. Вот они и живут. Уже вроде полтора года. Точно не помню. Но они никого не трогают. Они живут своей жизнью. Ни к кому не лезут, никого не воспитывают. Раздражают только Фомичиху.

– Взрывное устройство они могли собрать или нет?

Лактионов задумался.

– Они могли формулу вывести, а руками… Чтобы в оболочку снаряда засунуть… Нет. Думаю, все-таки нет. Это я погорячился. То есть они могут знать, что нужно, чтобы собрать бомбу. И наверное, знают. Николай Николаевич, наверное, даже мог бы заново водородную бомбу изобрести. Или еще какую-то. А практически… Кто-то другой собирал. Но Лешку они убивать точно не стали бы. Они Лешку любили, и он их и любил, и уважал. Тут без вопросов.

– А зачем им убивать Петеньку?