Три сестры со своими молитвами

– Извините, – пробормотал я, – я ищу Михаила Владленовича, – выглядывая через щелку, я пытался дозваться ее. Она сидела на кровати, напротив нее на тумбочке стояли две чашки на подносе, от них шел аппетитный пар, это явно был кофе. Она, не глянув на меня, откинулась назад, а рукой показала мне на койку напротив, чтобы я присел. Я закрыл дверь и присел.

– Вы не видели Михаила Владленовича? – спросил я снова.

Она, молча взяла чашку, отхлебнула кофе и, поставив ее обратно сказала:

– Угощайтесь, – указав на второй кофе рукой, – это для Вас.

– Спасибо, а откуда Вы знали, что я зайду сегодня.

Она снова не ответила, просто ухмыльнулась. Ее голос был приятен. И теперь мне не столько хотелось разыскать Сергеева или Владленыча, сколько поболтать с ней, тем более тут, в палате, было две койки, и никто не мешал.

– Вы все-таки не скажете, где сейчас Михаил Владленович? – повторил я на автомате, любуясь ее красотой.

– А зачем он Вам, я же здесь,– шепнула она, я аж возбудился. Она наклонилась в мою сторону и ее рука произвела нежное движение около ее груди, намекая на то, что ее пора обнажить.

– Действительно,– сказал я и потянулся к ней. В тот момент кто-то раскрыл дверь, и закричал:

– О, Руслан, дорогой, а я Вас повсюду ищу! Глянул, машина стоит, а где же гость? – это был Владленович, не мог еще полчасика где-нибудь погулять, седой болван.

– Здравствуйте, – я резко вскочил, и протянул ему руку.

– Смотрю, вы тут подружились, – улыбался он, – у меня для вас есть новости. Пойдемте.

– Хорошие? Или так себе? – я понимал, что хорошие, но уходить не хотел и оглядывался на красотку, которая, теперь не отрываясь, смотрела в окно.

– Не поверите, Руслан, после вашего визита вчера случилось чудо!

– Да Вы что?

– Сергеев вышел на улицу! Впервые за все время,– ликовал он.

– О как!

– Да, правда, он пытался сбежать, но это не столь важно. Наши санитары его тут же поймали и теперь выгуливают.

«Сбежать? Странно», – я вспомнил, как он вчера сидел в палате, не отрываясь от окна, а тут сбежать хотел. Что-то не то.

– А где он теперь?

– Вон там, – Владленович указал рукой в сторону, дальнюю от въезда, среди деревьев там была аллея, по которой можно было гулять. Приглядевшись, я увидел несколько санитаров, и кого-то в центре в белом одеянии, похоже, Сергеев. Отлично, надо к нему. Вокруг нас то и дело проходили пациенты, и мне не хотелось идти туда одному.

– А туда как пройти? – спросил я в надежде, что меня проводят.

– Прямо идите, санитары в курсе, он вас с ним оставят. Там внизу есть скамейки, на них можете присесть.

Я побрел туда один, с папкой в руках, я нес дневник и фотографии Сергееву. Через пару минут я подошел к санитарам, которые при виде меня расступились и оставили нас с Анатолием наедине. Он был в смирительной рубашке, и глаза его выглядели испуганными.

– Привет, – сказал я.

– Наконец-то ты пришел, – начал он судорожно, – они уже рядом, пришли за мной.

– Кто? – спросил я.

– Те, кто были в тот раз в моей квартире, в моей матери. Они здесь.

– Как ты узнал?

– Видел, того серого в окно. Он в стороже был. Я пытался убежать, но они не дали, не верят мне.

– Вселился в сторожа? – уточнил я.

В ответ он закивал головой.

– Пошли, присядем, – я указал на скамейку.

Он сел рядом со мной. В этой рубашке он выглядел еще беспомощнее, а глаза его просто молили о поддержке.

– Раз они здесь, сколько у нас есть времени? – спросил я.

– Нисколько. Им ничто не мешает прямо сейчас с нами расправиться.

– Да, – я закурил.

– Дай мне сигарету, – попросил Сергеев, и я вставил ему одну в зубы и поднес зажигалку.

Видно было, что он давно не курил, и первая затяжка далась ему с трудом, но откашлявшись, прямо так – с сигаретой в зубах, он продолжил наслаждаться дымом.

– Давай рассказывай мне, что дальше было в твоей квартире в тот день?

– Что было! Расскажу. Мы не спали всю ночь с бабулей, молились в спальной. Ты там был? – я кивнул, а он продолжил, – Вот она лежала на одной кровати, а я на другой, дверь заперли, перед входом икону поставили, мать всю ночь на кухне просидела, рисовала. Как только светать начало, мы быстро шмыгнули в дверь. Поехали в церковь. Там нашли батюшку – отец Ануфрий, его Вася зовут, он хороший мужик. Поехал с нами в квартиру. Вошли мы туда. Он не боялся, а нас трясло. Мать так и сидела на кухне, все газеты изрисовала. Он на кухню пошел, мы за ним, мать обернулась, глаза опять черные, вместо зубов клыки. Вася ей крест выставил, она его рукой отшвырнула в сторону, и когтями по груди ему одной рукой, другой, – Сергеев так смешно дергался в этой рубашке, пытаясь изобразить, что я не сдержался и улыбнулся.

– Что смеешься? – спросил он.

– Ничего, извини!

– Над рубашкой смеешься, сними, там сзади застежки есть. Не убегу, не бойся, потом застегнешь, как назад идти.

Я расслабил застежки, он вытащил руки, но сильно ими не размахивал, чтоб никто из санитаров не увидел.

– Дай сигарету еще,– сказал он.

Я дал, достал зажигалку и прикурил ему. Он, вдыхая дым, с неподдельным наслаждением продолжил: