Три случая под водой

Здесь на четвертой сажени уже ничего и не видно. А там тут только красота-то и начинается.

Раньше Миша все вдвоем со старшим водолазом спускался. Одного не пускали, — еще неопытен.

Спустятся. А Миша всем туловищем от работы отвернется и забудет про все на свете. Глазеет во все глаза.

А старший водолаз видит, что Миша задом к работе стоит, — цоп его за загривок да носом в то место, где работа, и тыкает, как котенка.

Потом Миша похитрей стал. Сделает вид, что к работе весь повернулся, а сам в боковой иллюминатор глядит, рот разиня. Только старший водолаз и эту Мишину хитрость заметил.

— Дай, — думает, — я его проучу.

А на дне как раз раструб от пароходного вентилятора был, в роде трубки курительной, только куда побольше. Вот старший водолаз взял этот раструб да и надел Мише на голову.

В-вох! Миша забарахтался. Понять не может. С чего это вдруг темно стало? Перепугался до смерти.

А старший схватил мишин сигнал и сигналит тревогу, чтобы подымали.

Не успел Миша в себя притти, как его наверх вытащили. Там глядят: водолаз водолазом, а на башке ведро не ведро — горшок не горшок, а чорт знает что такое.

Вот смеху-то было!

С неделю Мише проходу не давали и стали звать его после этого «Миша Задумчивый».

С тех пор Миша закаялся на красоту морскую заглядываться при других. А про себя все время думал:

— Ох уж и дорвусь же я! Как полезу один, на зло им чертям целый час любоваться буду!

Ну, не все же с нянькой.

Пришло время Мише и одному спуститься.

Работа была пустяковая. Кран маленький подымали со дна. Троссы уже подведены под него были.

А Мишу послали укрепить только, а то один тросс скользил.

А кран-то взорван был. Из-за этого железины там разные торчали. Опасно, что порвешь костюм. Ну, от этого защита есть: штаны предохранительные.

Надел Миша штаны. Дрянноватые, старые, прореха сзади большущая. Но это ничего.

Пока работаешь, так опаснее спереди, а не сзади.

Так Миша спустился. А староста по башке его медной шлепнул — это уж такой обычай у водолазов — и кричит ему:

— Смотри, Миша, не задумывайся, а то заместо Одессы в Константинополь дунешь!..

Посмеялись ребята. А Миша кивнул: ладно, дескать, а сам думает:

«Вот насмотрюсь красоты то!»

И забыл Миша про все, стал только красоту морскую подводную рассматривать.

А и верно — красота! Растения разные! Сады подводные! Словно сказку тебе рассказывают, а ты сказку эту своими глазами видишь. Гуляешь в садах в этих сказочных. Или вдруг рыбина промелькнет какая-нибудь. Там под водой она вида совсем другого. Словно сквозная какая, словно хрустальная. Блеснет где-нибудь поворотом! Глазами глянет пристально. Удивишься. А то еще разные какие-то плавают звезды морские да ежи подводные. А некоторые в пузырьках все, как в брильянтиках. Ткнешь ее, — пузырьки вверх заискрятся словно фейерверк.

А наверх посмотришь, — прямо рассказать трудно!

Сияет, переливается все радугой!

А если моторка или пароход какой пройдет, так точно кометы над тобой сверкают хвостами. Во сне только такое увидеть можно.

Вот водолаз Миша на всю эту красоту засмотрелся, а о работе и думать забыл. Успеет работа! Не убежит!

А самому ему легко, хорошо. Словно не человек он, а птица крылатая. И стоять ему на земле не надобно. Летает куда ему вздумается, как ковер самолет.

Миша нарочно сигнал дал, что, дескать, на месте! есть!

А сам кругом крана летает шаром воздушным.

Это водолазу легко. Если его воздухом чуть-чуть поднадует, так он там в воде ничего не весит.

К заклепке какой-нибудь притронется, — вот тебе и остановка. А захотел куда-нибудь повыше, — ну, хоть туда, где у крана подъемного крюк, — чуть шевельнешь пальчиком и летишь потихонечку. Прямо сон! Кроме как во сне нигде такого в жизни не встретишь.

А Миша, известно уже, человек был мечтательный. И от красоты этой и от летанья совсем одурел и так размечтался, что совсем забыл, что можно, что нельзя.

А у него жена была Настя и ребятишек двое: Колька и Наденька. Кольке год, а Наденьке без году неделя. Вот Миша и мечтает про жену свою Настю: «Вот бы и Настю взять в водолазы! Вот бы хорошо! Пущай красоты этой насмотрится, налюбуется! Пущай под водой налетается!» А потом такое стал думать, что и сказать смешно: «Вот бы, — думает, — и младенчиков взять в водолазы! Кольку с Наденькой. Пущай в красоте этой поиграют, побалуются!» И уж ему представилось, как Колька годовалый да Наденька двухнедельная водолазиками вокруг крана летают. Ножками маленькими брыкаются. И Настя тут водолазиха.

И так ему хорошо стало от мечты такой глупой:

«Вот, — думает, — самое счастье-то где!»

Только он так размечтался, а его сзади вдруг как рванет!

Так головой в стенку шлема треснулся, что все глупости из нее сразу и повылетели.

— Что такое?

И решил скорее паинькой стать, за работу взяться.

— Может, там староста на верху догадался, что он тут дурака валяет, да вот теперь и одергивает?

И только хотел он оттолкнуться, чтобы к крану под днище полететь, где троссы поправить нужно, а его как опять рванет в сторону.

— Что такое?..

Он опять к троссам хотел рвануться, а его опять в сторону.

Он туда, а его сюда.

Он так, а его эдак.