Три смерти Коломбины

Магда неохотно покачала головой – она сама не понимала, почему согласилась тогда побеседовать с Феоктистовым. Должно быть, ее влекла мрачная тайна. Или что-то иное – темное и непостижимое – заставило ее пойти тем осенним вечером в Братцевский парк. Иногда люди заглядывают в лицо своему страху, чтобы сдаться ему или избавиться от него. Ноги сами понесли ее к тому самому мостику.

– В тот раз мы не встретились: он не явился или что-нибудь перепутал. Я шла через мостик, вокруг клубился туман. Пара подвыпивших ряженых, которые праздновали Хэллоуин, пристали ко мне. Я побежала…

– Это были Коломбина и Арлекин?

– Да… Надо ли говорить, как мне стало жутко? Я земли под собой не чувствовала! Какая встреча? Я опомнилась только в такси. Возможно, Феоктистов и приходил, но меня уже там не было. Зубы перестали стучать от страха только дома. А ты еще учинил мне скандал! – упрекнула она мужа. – Обвинил со всех грехах! Дескать, я где-то шлялась целые сутки, бросила тебя, больного, с температурой…

– Так и было. Я чуть с ума не сошел…

– Сошел – задолго до нашей женитьбы. Ты скрыл от меня свою болезнь. Теперь мне понятно, откуда у тебя такие приступы беспамятства. Причиной был не жар… Ты ведь не помнишь, как убивал Кристину?

Глебов схватился за голову и вышел под дождь. Может быть, холодный душ отрезвит его. Кто из них двоих лишился рассудка?

– Зачем вы ударили Феоктистова стилетом? – спросила Астра.

Магда схватилась за голову точно так же, как муж. Совместно прожитые годы сделали их похожими друг на друга.

– Я не помню…

– У вас тоже приступы беспамятства?

– Наверное… Безумие, говорят, заразно. Тот человек… Феоктистов… я не сообразила, чего он хочет. После разговора с Кристиной и скандала с мужем я была взбудоражена, заводилась от каждой мелочи. Бог весть, что мне показалось! Он тянул руки к моему горлу… Я толкнула его изо всех сил, а потом в панике достала стилет. Я хотела только припугнуть его, замахнулась, как будто собираясь ударить… Он упал… У меня потемнело в глазах! Я кинулась прочь…

– Вы ударили Феоктистова?

Магда закусила губу и опустила веки, мысленно возвращаясь в тот страшный миг.

– Не помню. Вероятно, да… раз он убит. Я не хотела… Это произошло само собой… Я даже не помню толком, куда подевался стилет…

– Остался в ране, надо полагать, – изрек Матвей. – Там его и обнаружили оперативники. Вам светит срок, госпожа Глебова.

Астра сердито дернула его за рукав. Угомонись, мол. Женщина и без того вот-вот в обморок упадет.

– Вы были в перчатках? – спросила она.

В глазах Магды мелькнуло недоумение. Перчатки? Она посмотрела на свои ладони. У нее были тонкие изящные кисти с длинными пальцами. Сейчас они дрожали.

– Да. Это часть моего траура. Все черное – с ног до головы, и на руках – черные перчатки. Господи! Неужели, я убила человека?.. Как я могу осуждать Алекса? Он ведь не отвернулся от меня. Я люблю его…

– Еще один вопрос. Почему вы взяли для экзаменационной работы пейзаж с мостиком через овраг?

Магда удивленно подняла брови, вздохнула:

– Вам Коля рассказал? Впрочем, не все ли равно? Тогда, после смерти родителей, мне не пришло в голову ничего другого. Я не могла думать ни о чем, кроме своей утраты… Мама гуляла со мной по тому мостику, и мне казалось, что она была бы не против повесить в доме такой пейзаж. Это часть легенды, которой она жила и которую вложила в меня… – Ее лицо прояснилось. – Я интуитивно выбрала местом встречи с Феоктистовым именно тот мостик!

– Поэтому вы изобразили в тумане Коломбину и Арлекина?

– Коля в своем репертуаре, – вымученно улыбнулась она. – Не умеет держать язык за зубами. Да, эти двое перешли из той давней истории в мое воображение, поселились в нем. Художник всегда переносит на холст образы, порожденные его сознанием… или подсознанием.

– Где та ваша работа?

– Колин эскиз я порвала – он мне не понравился. А свой пейзаж уничтожила после экзамена. Он наводил на меня страх.

Глебов, мокрый от дождя, вернулся под козырек. Посветлело. На площадке перед зданием стояли лужи, в них лопались пузырьки. Семейка воробьев, нахохлившись, пряталась под откосом соседней крыши. В этом дожде, в туманном сыром рассвете, в раскисшей земле, несмотря на всю их унылость, чувствовалась весна. Воздух был уже напоен дыханием апреля, а в березах бродили прозрачные соки. Скоро, скоро распустятся желтые головки мать-и-мачехи…

Глава 32

Астра уговорила Матвея съездить к Радичам. После бессонной ночи у нее слипались глаза, но она держалась.

– Я позвонила Александру Степановичу, и он согласился еще раз поговорить. Ночным рейсом прилетела из Чехии мать Кристины. Я должна задать ей пару вопросов.

– Куда спешить? – ворчал Матвей. – Позавтракаем, выспимся, тогда…

– Тогда может быть поздно.

Он промолчал, думая о Глебовых. Астра не понимает, что, скрывая их местонахождение, она нарушает закон. «Нам никто не сообщал о розыске! – Вот ее аргумент. – Глебовы не преступники. Их вина совершенно не очевидна!»

Спорить было бесполезно.

– Коломбина всегда является активным орудием интриги! – заявила она.

Матвей в изумлении повернулся: