Три смерти Коломбины

Он отложил вилку и посмотрел на нее с недоумением.

– Я же сказал, не могу!

– Опять работа? – взорвалась жена. – Твоя чертова работа! Когда, наконец, ты перестанешь пропадать сутками? Я забыла, как это – спать с собственным мужем! Не говоря уже о прочих делах. Кран протекает… старые шкафчики надо снять со стен, разобрать мойку. Грузчики не станут все это делать. Они притащат ящики, и поминай как звали. Потому что мы ничего не подготовили.

– Хватит! Скоро я вовсе перестану ходить на работу, которую ты так ненавидишь. Мой босс приказал долго жить. Сегодня… практически у меня на глазах!

Надя ахнула и прижала ладошку ко рту.

– Феоктистов?

– Он самый. Я отвез тело в морг, два часа проторчал в полиции… отвечая на глупейшие вопросы. Там мне изрядно потрепали нервы, теперь за это взялась ты. На какие шиши ты собираешься покупать себе шубку, если я перестану «пропадать сутками»? На учительскую зарплату?

– Как он… как это произошло? Где? Прямо в офисе?

– На кладбище. Судьба сыграла с ним мрачную шутку.

– На кладбище?..

«У него там было свидание… с молодой красивой женщиной. Роковое свидание!» – чуть не вырвалось у Таврина. Он растянул губы в улыбке, похожей на гримасу.

– Его убили. А меня будут таскать на допросы и винить в его смерти. «Вы могли предотвратить! – передразнил он воображаемого собеседника. – Вы не должны были оставлять его одного!» Как же не оставлять, когда он сам приказал близко не подходить… Попробуй, ослушайся!

– Так он… убит?

– Убит! Ножом в сердце… вернее, стилетом. Красивая штука. Приметная.

Котлеты остыли, кетчуп на макаронах казался пятном крови. У Нади тоже пропал аппетит, она отодвинула от себя тарелку.

– Господи… как же это? Кто его… а?

– Преступники, надо полагать… Злодеи. Охотники за чужими кошельками.

«Дамочка, по которой он с ума сходил, – подумал про себя Таврин. – Влюбился до смерти! Вот уж дословная правда».

Надя уставилась на него, кусая губу:

– У тебя… будут неприятности?

– Ха! Слабо сказано. Феоктистов стал жертвой собственной неосторожности, а мне теперь отмывайся, оправдывайся. Кому нужен начальник охраны, который не уберег клиента?

Таврин умолчал о том, что он же сам и устроил банкиру свидание на кладбище. Поднажмут менты на Надьку, и продаст она законного супруга. Бабам доверять нельзя. Поди потом, доказывай, был сговор или не было. Конспирация, над которой он посмеивался, пришлась как нельзя кстати. Закладывать Магду Глебову он не спешил. Никто ведь не знает, с кем собирался встретиться покойный Игорь Владимирович, и вообще, зачем он приехал на кладбище. Возможно, могилку какую-нибудь проведать. Следствие не докопается, и отлично. Можно будет раскрутить Магду на кругленькую сумму. Докопаются – он найдет способ выпутаться. В конце концов, Феоктистов, как каждый человек, имеет право на личную жизнь и на тайну своих отношений с дамами. Он не обязан докладывать начальнику охраны, куда и зачем идет.

Оперативнику Таврин сказал почти правду – босс приказал ему оставаться в машине. Он ждал, потом забеспокоился и пошел взглянуть, все ли в порядке. А господин Феоктистов уже…

Ему поверили. Свидетелей происшествия, к счастью, не нашлось.

Криминалисты склонялись к версии ограбления. Дескать, злоумышленники часто промышляют в дальних закоулках кладбища: увидели прилично одетого человека, накинулись и убили, только обчистить не успели – начальник охраны их спугнул. Стройная крепкая версия. Орудие убийства, правда, малость в нее не вписывается. Но преступный мир меняется, ворует кто угодно – отпрыски богатых родителей, дабы пощекотать себе нервы; наркоманы, чтобы купить дозу; азартные игроки, чтобы расплатиться с долгами; проститутки. Так что все возможно. Одни граждане лишают жизни себе подобных кухонными ножами, другие – изящными кинжалами. У кого какие вкусы.

Со следами ментам не повезло – на гравии, которым была усыпана аллея, их не разглядишь, а окурков или квитанций убийца, как назло, не обронил.

У следователя отлегло от сердца, когда Таврин сообщил, что родственников у Феоктистова нет. Какая-то седьмая вода на киселе в забитой провинции и бывшие жены. Значит, морочить голову следственным органам, требовать разных экспертиз, будоражить прессу и писать жалобы начальству никто не станет. Это главное.

Тело отправили на вскрытие. Начальника службы безопасности отпустили.

– Тщательнее надо было приглядывать за работодателем, – саркастически ухмыльнулся оперативник. – Если всплывут дополнительные обстоятельства дела, мы вас вызовем.

– Угу.

Стилет с витой рукояткой остался у криминалистов, но Таврин предусмотрительно заснял его камерой мобильного телефона – торчащим в груди господина Феоктистова. Пригодится. «Теперь Магда у меня в руках, – с удовольствием констатировал он. – Ей не отвертеться».

Разумеется, жене он ничего этого говорить не стал.

Надя охала, ахала, даже всплакнула, хотя в глаза не видела Феоктистова и знала его только со слов мужа.

– Ты чего ревешь? – изумленно спросил он.

– Как «чего»? Жалко же человека…

* * *

Подмосковная усадьба Братцево, XVIII–XIX века