Три стигмата Палмера Элдрича

Они оказались в гигантской палате, буквально напичканной всевозможным оборудованием. В центре стояло два стола, оснащенных зажимами для рук и ног. Такие штуковины сделали бы честь самому доктору Франкенштейну. Увидев их, Эмили охнула и попятилась назад.

– Бояться здесь совершенно нечего, фрау Хнатт! Зажимы сделаны с одной-единственной целью – уберечь пациентов от случайных травм. Вы, должно быть, слышали, как при электрошоке происходит непроизвольное сокращение мышц? С тою же проблемой сталкиваемся и мы, – Денкмаль опять захихикал. – А теперь, мои хорошие, вам придется снять с себя одежду. Разумеется, делать это вы будете не здесь. Вы переоденетесь в халаты, и тогда… мы сможем auskommen[4]… понимаете? Вам поможет наша сестра. Ваши медицинские карты уже прибыли из Nord Amerika.[5] Вы оба здоровые, полноценные Nord Amerikanische.[6]

Он проводил Ричарда в соседнюю комнатку, отделенную от основного помещения занавеской, и вернулся к Эмили. Ричард слышал, как доктор говорит с ней. В голосе его слышались одновременно и мягкие, и властные нотки. Сочетание это очень не понравилось Ричарду и тут же испортило ему настроение. Впрочем, настроение стало портиться еще там, в приемном покое. Он ждал чего-то сверхъестественного, получилось же все до обидного буднично. И не просто буднично, а…

Ричард вспомнил о том, что именно из этого кабинета вышел великий Лео Булеро. А уж он-то всяко не стал бы бросать денег на ветер.

Успокоенный этим, он принялся раздеваться.

Из палаты послышался писк Эмили.

Ричард тут же оделся и распахнул дверь, снедаемый страшными подозрениями. Доктор Денкмаль, сидя за столом, изучал медицинскую карту Эмили. Сама же Эмили, судя по всему, переодевалась в такой же комнатке, куда ее отвела медсестра.

«И чего это я стал таким подозрительным?» – подумал он, вернувшись обратно, и опять стал стягивать одежду. Руки его сильно дрожали.

Через несколько минут он уже лежал, пристегнутый к столу: на соседнем столе лежала Эмили. Она была бледна как полотно, бледна и безмолвна.

– Ваши железы, – довольно потирая руки и бесцеремонно разглядывая лежащую перед ним Эмили, заговорил доктор Денкмаль. – Ваши железы подвергнутся определенной стимуляции. Особенно это относится к железе Креси, которая отвечает за эволюцию человека как вида, – nicht war?[7] Вы, должно быть, знаете, как произошло это открытие. Теперь написано даже в школьных учебниках… Сегодня вы не почувствуете ни того, что на вашей голове появится хитиновый панцирь, ни того, что вы теряете ногти на руках и ногах, – нет! Это будет незаметное, но очень-очень значимое изменение. Фронтальные отделы мозга несколько вырастут в размерах. И вы тут же станете мозговитее! – Доктор мерзко захихикал.

Ричард чувствовал себя отвратительно. Ему казалось, что он – бессловесное, безмозглое животное, покорно ожидающее своей участи.

«Хороший способ делать карьеру, ничего не скажешь», – подумал он про себя и зажмурил глаза.

Невесть откуда в палате появился ассистент-мужчина. Белокурый представитель нордической расы, напрочь лишенный разума.

– Мы играть тихий задумчивый Musik,[8] – сказал доктор Денкмаль, нажимая на кнопку. Из динамиков многоканальной стереосистемы зазвучали начальные аккорды какой-то популярной итальянской оперы, принадлежавшей перу Пуччини или Верди. Исполнители, казалось, делали все возможное, чтобы музыка звучала совершенно бесцветно.

– H"ore,[9] херр Хнатт, – h"ore! – Денкмаль склонился над столом и внезапно стал серьезен. – Я хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Время от времени наша метода… как бы это выразиться поточнее?.. да, время от времени она делает сбуй.

– Дает сбой! – раздраженно поправил доктора Ричард. Об этом он знал и сам.

– Но это бывает крайне редко. Теперь я хочу объяснить вам, что же это за сбой, херр Хнатт. Железа Креси начинает не развиваться, но дегенерировать. Понимаете меня? Дегенерировать! Я правильно выразился?

– Да, – кивнул Хнатт. – И как далеко это может зайти?

– О, изменения эти на деле пустячные! Но в любом случае достаточно неприятные. Мы выявляем такие случаи едва ли не мгновенно и тут же прекращаем сеанс. Обычно этого достаточно, чтобы предотвратить дальнейший регресс личности. Но, к сожалению, так происходит далеко не всегда. Порой железа Креси… – Он сделал рукой неопределенный жест. – Короче говоря, процесс уже не прекращается. Я должен предупредить вас об этом до начала сеанса. Теперь соберитесь с мыслями и ответьте: вы согласны проходить курс Э-терапии?

– Я рискну, – ответил Хнатт. – Рисковали же все остальные.

Он с трудом повернул голову и посмотрел на Эмили. Она взглянула на мужа остекленевшими от ужаса глазами и едва заметно кивнула.

«Вполне возможно, что эволюционировать будет только Эмили, – подумал он с тоской. – Я же вернусь в своем развитии к какому-нибудь синантропу, с мощными клыками, крохотным мозгом, кривыми ногами и наклонностями каннибала! С таким букетом только торговлей и заниматься!»

Доктор Денкмаль, самозабвенно насвистывая в такт музыке, замкнул рубильник.

Сеанс Э-терапии начался.