Три стильных детектива

Глава семнадцатая

23 сентября

Кошка мирно спала, свернувшись в ногах хозяев, но вот один из них неловко потянулся, потревожив ее, она мягко спрыгнула на пол и затаилась под кроватью. Виктор только что вернулся в реальность мрачного утра и ворочался, пытаясь утишить боль, сковавшую шею. Остеохондроз, только этого еще не хватало. Он повернулся к Таша, которая все еще спала, приоткрыв губы и ровно дыша. Она застонала. Кто ей снится? Его настойчивый взгляд словно разогнал ее сон, она приоткрыла глаза и некоторое время собиралась с мыслями.

– Виктор, который час?

– Еще слишком рано, – прошептал он и прижал ее к себе. Замерев, они насладились мгновением нежности, лишенным желания.

– В последние дни я чувствую, что ты как-то отдалилась от меня, моя милая. Ты не переутомилась?

Она высвободилась из его объятий, вздохнула и наконец произнесла:

– Я виделась с Гансом Рихтером.

– Тем, из Берлина?

Вот уж кого он выбросил из головы! Когда-то он ревновал к нему, так же, как и ко всем остальным мужчинам, которые приближались к Таша, но эта связь была в прошлом, том прошлом, в котором он, Виктор, еще не существовал в ее жизни.

– И что? Что ты почувствовала?

– Огорчение, – поспешила она ответить. – Я о нем не вспоминала. Он давно уже – восемь лет, целую вечность, – перестал что-либо значить для меня, и его присутствие в Париже вызывает неприятные воспоминания. Он участвовал в выставке под фамилией своей матери, Кэмперс.

– Он хочет обосноваться здесь?

– Он здесь временно, живет в пассаже Радзивилл, 33, планирует скоро уехать. А пока он докучает мне, и я боюсь случайно встретиться с ним где-нибудь.

Она почувствовала огромное облегчение, избавившись от груза, давившего на нее с тех пор, как Ганс, раздосадованный, что она убежала от его страстного напора, написал ей, требуя новой встречи у него дома. Она сожгла его письмо. Она понимала, что без Виктора ей не избавиться от навязчивого ухажера.

– Ты хочешь, чтобы я с ним объяснился?

– Я бы хотела, чтобы он смирился с тем, что я твоя жена и что никогда уже не вернуть то, что когда-то нас связывало.

Виктор ликовал. Это было самым изысканным доказательством любви, которое она могла ему предоставить. Поручив ему роль примирителя, она давала Виктору возможность хотя бы на время освободиться от недоверия, которое его терзало. Ненавистный образ человека, прижавшегося к его Дульсинее в темном дворе, рассеялся. Он поцеловал ее плечо, ладонь, вырез ночной рубашки, и вот его руки, движимые страстью, которую он не мог контролировать, проникли под тонкий батист и сдавили округлые теплые груди.

По ритмичному движению, от которого тряслась кровать, кошка поняла, что лучше перебраться на кухню и провести остаток ночи там. К тому же у нее оставалось еще полблюдца молока, и это было неплохим утешением.

Покупатель был одет так, словно натянул на себя первое, что попалось под руку. Он был в глухо застегнутом, на редкость уродливом рединготе и бархатных брюках, заштопанных в нескольких местах. Довершали образ широкополая фетровая шляпа, белая борода и длинная фарфоровая трубка, которая, хоть была погашена, не покидала его рта. Утверждали, будто он сказочно богат. Жозеф как раз пытался ему продать «Любовь Психеи и Купидона» Жана Лафонтена, оригинальное издание, вышедшее в 1669 году у Клода Барбена.

– Такая редкость, в старинном сафьяновом переплете, украшенном Трауцем[226]. Всего тысяча пятьсот франков, это почти даром!

– Даже не знаю… – пробормотал человек.

Жозеф принял вдохновенный вид и принялся читать:

Внизу Латоны сын с божественной сестрой
И мать их гневная волшебною струёй
Дождят на злых людей, чтоб сделать их зверями.
Вот пальцы одного уж стали плавниками…[227]

– Признайте, искушение велико! – сказал он.

– Да… Что ж, сдаюсь. Доставьте ее при первой возможности ко мне на улицу Вожирар.

– Мсье барон, сперва я должен получить аванс – таков порядок.

Жозеф положил три голубые бумажки в ящик, который запер на ключ, и проводил покупателя до двери.

– Вы действительно эксперт в искусстве убеждения, – заметил Виктор, присутствовавший при сцене.

– Барон де Вебер только что оплатил нам все счета за полгода, поблагодарите старину Лафонтена. У меня есть новости: я расшифровал адрес на миниатюрной книжечке! Это фабрика духов «Романт» в Шарантоне, улица де л’Аршевеше, 12а и 12б.

Виктор предложил отдать кисть руки, подобранную в подвале заброшенного здания, на исследование специалисту мсье Мандолю. Мандоль был родом из городка Санлис, а в Париже снимал целый этаж в доме на площади Пантеон.

Жозеф неохотно спустился в хранилище, где накануне сжег сумку, которую теперь тщетно пыталась отыскать Эфросинья. Он взял руку, надежно укутанную в тряпки, и прихватил монографии Шевреля из запасов Тетушки.

– Если вы сядете на омнибус, то поедете в нем один. Это здорово воняет.