Три стильных детектива

Айрис вздохнула. Укорять Жозефа не было ни смысла, ни желания. Она относилась к мужу с тем же нежным снисхождением, что и к дочери, пожалуй даже с бо́льшим. Но у нее было подозрение, что Жозеф ей лжет.

– Дай мне честное слово, что звонил Виктор. Неужели он без тебя не справится с покупкой этого проектора?

– Дело не в покупке. Аппарат-то тяжелый, тащить его вдвоем сподручнее. Быстро не обернемся – пока сторгуемся, потом еще с этой махиной пробираться в толпе бездельников, которые так и норовят наступить на мозоль…

– А потом еще полакомиться сладкой ватой или пряничной свинкой! – подхватила Айрис.

– Я? Лопать такую гадость?! I swear never to eat a pig![375] – вскричал Жозеф, постаравшись воспроизвести произношение лондонского денди.

– Браво, ты делаешь успехи в английском! – засмеялась жена. – Дорога истины вымощена сладкозвучными клятвами. Я требую, чтобы ты свою клятву сдержал, на каком бы языке она ни прозвучала.

Приложив правую руку к сердцу, а левую воздев к потолку, Жозеф призвал небо в свидетели, что не родился еще на свет тот, кто увидит его с пряничной свинкой в зубах.

– И ты, дорогая, опасайся этих мерзких животных, и к Дафнэ их ни за что не подпускай.

– Животные… – рассеянно пробормотала Айрис, когда муж удалился. – Меня гораздо больше занимают часы…

Она взяла тетрадку с новой сказкой и принялась писать:

«Откройте-ка учебники, настало время заняться умножением, сложением и вычитанием!» – затикали самые большие настенные часы с маятником, выполнявшие обязанности главного наставника. Детишки послушно открыли учебники, и только Полетта пропищала: «А плетением? Мы займемся плетением? Я хочу научиться плести всякие небылицы!»

Виктор и Жозеф встретились у качелей на ярмарочной площади за полчаса до указанного в письме Ольги Вологды времени и теперь томились в ожидании у входа на станцию, вдыхая аромат нуги и сахарной ваты – эти сласти с шутками и прибаутками рядом предлагал праздным прохожим парень с фигурой атлета.

Поезда останавливались, вытряхивая на перрон толпы пассажиров – большинство из них, как заправские ныряльщики, тотчас бросались в людское море, бушевавшее на ярмарочной площади. Залпы в тире сливались со звонкими руладами уличных певцов. Девчонка голосила под аккомпанемент рыдающей скрипки:

Какой красавчик, гляди, гляди!
Он любовник Эвриди… Эвриди… ки!

Виктор дернул Жозефа за рукав:

– Паже!

Сыщики-любители проворно спрятались за металлическими опорами вокзала.

Ламбер Паже прихорошился: буйная рыжая грива укрощена бриллиантином, на макушке красуется шляпа-канотье. Он нервно расхаживал по перрону, зыркая по сторонам. И вдруг ему навстречу выдвинулся не кто иной, как Анисэ Бруссар, владелец скобяной лавки, и тоже при параде: в строгом черном костюме и котелке в тон.

– Вот это да! – выдохнул Жозеф. – Тут явно не хватает только прекрасной Ольги…

Виктор щелчком пальцами призвал его к молчанию.

Они не заметили, что на второй платформе пристроился на скамеечке Мельхиор Шалюмо. Да и трудно было заметить какого-то мальчишку в школьной пелеринке, в берете, надвинутом до бровей, и с леденцом на палочке. Он безмятежно созерцал разыгрывавшийся спектакль, среди персонажей которого были два сыщика-любителя и два опереточных дурня.

Анисэ Бруссар и Ламбер Паже вели оживленный диалог. Бруссар, похоже, был в ярости: размахивал руками и грозил собеседнику пальцем. Паже, напротив, являл собой воплощенное спокойствие. В конце концов Бруссар выхватил из кармана сложенный листок и протянул его биржевому игроку. Тот развернул бумагу, прочитал, покачал головой и вернул письмо Бруссару, который уже поутих и даже попытался изобразить нечто похожее на улыбку. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, затем Бруссар подхватил Паже под локоть и повлек его к выходу. Покинув станцию, они направились к проспекту, на котором шумела ярмарочная толпа.

«Вот это компания, о Всемогущий! Ну и шутку Ты с ними сыграл! Русскую балерину они могли тут ждать до скончания веков с таким же успехом, как папу римского. А эти два олуха еще и прошляпили другую парочку у себя на хвосте. Я уже лопаюсь от смеха, а веселье-то продолжается – идем-ка за ними!»

Жозеф с удовольствием избавился бы от нескольких су в обмен на кулек картошки-фри, но Виктор, железной хваткой вцепившийся в его рукав, тащил зятя за собой, не спуская глаз с Паже и Бруссара. Дорогу им внезапно заступила банда уличных хулиганов, пристававших к девушкам. Вокруг зазвенели пощечины, посыпались оскорбления. Когда Виктор протолкался сквозь затор, Паже и Бруссара уже и след простыл.

– Где они?

– Да вон же! – Жозеф ткнул пальцем в сторону вывески на павильоне аттракционов: