Три стороны медали

Спятивший пехотинец, весело хихикнув, шагнул к Торстену, и к своему ужасу норд сообразил, что безоружен. Он попытался достать кинжал и отскочить, но после ментального удара тело плохо слушалось владельца, и гвардеец запнулся о чью-то ногу. Растянувшись на земли, норд на одних рефлексах откатился в сторону, но опасности уже не было. Безумный пехотинец оседал на землю с раскроенной головой, а над ним с окровавленным мечом возвышался Тарн.

На секунду Торстен встретился глазами с октатом и вздрогнул, разглядев в них боль и отчаяние командира, не сумевшего спасти своих людей. Сейчас он уже куда лучше понимал нежелание Тарна искать в опасных джунглях Винстона. Октат собирался просто выполнить приказ и не желал лишний раз рисковать своими солдатами.

Кровожадное рычание, которое тут же заглушил отчаянный человеческий крик, словно удар хлыста заставили Торстена вскочить на ноги и подхватить первый попавшийся меч. Пока люди пытались оправиться от ментального удара, хищники подобрались совсем близко и накинулись на беззащитных солдат.

Один из пехотинцев толи успевший прийти в себя, толи движимый безумием бросился вперед, отчаянно размахивая мечом, но не продержался и нескольких секунд, когда на него со всех сторон накинулись твари. Еще несколько солдат, устоявших на ногах, но не до конца оправившихся от ментальной атаки, стали легкой добычей и мгновенно были смяты этой живой волной. А хищники, добравшись до лежащих на земле, устроили себе кровавую трапезу и, довольно урча, разрывали на части тела беспомощных людей.

Тарн, Торстен, Кель, Ритал и четвертый выживший гвардеец с яростными воплями ринулись на помощь, но у них не было шансов против такого сонма тварей. Они не собирались покорно умирать, но понимали, что им остается лишь подороже продать собственные жизни.

У Торстена не было щита, но поначалу он успешно уворачивался от атак хищников, лихо рубя их выщербленным мечом. Но потом норд на секунду замешкался, и удар лапы громадной кошки распорол ему левую ладонь, одетую лишь в простую стеганную рукавицу. Она хорошо защищала от приходившихся в щит ударов, не давая прогибавшимся доскам раздробить кость, но сейчас, когда Торстен невольно заслонился безоружной рукой, изогнутые лезвия когтей легко рассекли тонкую ткань.

— Эх, никогда не думал, что умру в желудках тупых тварей, даже не способных найти себе нормальный лес, а не эти зловонные джунгли, — отчаянно отмахиваясь мечом от наседающих хищников, Кель еще пытался шутить, но его никто не поддержал. Желающих острить, уже находясь одной ногой в могиле, больше не нашлось.

Ритал не успел отшатнуться, когда в его и так изуродованное лицо плюнула ядом небольшая змейка, а следом очумевшего от боли бойца Сплава сбила с ног громадная кошка. Но полакомиться плотью гвардейца ей не дал подоспевший Кель, вонзивший свой клинок прямо в распахнутую пасть хищника, но и сам он едва не лишившийся головы под ударом серповидного лезвия новой твари. На его шлеме осталась изрядная вмятина, но Торстен не дал добить оглушенного друга, отбросив похожую на богомола бестию ударом собственного закованного в доспехи тела, а затем раскроив ей череп.

Казалось, что еще несколько мгновений, и жалкое сопротивление людей будет смято. Но отчаянная и бессмысленная атака выживших бойцов все же принесла свои плоды. Они сумели ненадолго остановить волну тварей, не дать им добраться до бессильно распростертых на земле магов и еще не растерзанных пехотинцев. Несколько солдат зашевелились, приходя в себя, и очумело затрясли головами, пытаясь понять, что происходит.

Но главное, что с земли со стоном поднялся повелитель земли. Ментальный удар, пробивший его щит, всерьез потрепал адепта. По перемазанному землей и сажей лицу из глаз и ушей боевого мага тянулись кровавые дорожки, а голова неестественно дергалась, словно он был марионеткой на веревочках. Казалось, что каждое движение волшебник делает через силу, выдерживая настоящий бой со слабостью и болью.

С трудом выпрямившись, маг оглядел окутанную багровой мглой тумана поляну и зашелся хриплым каркающим смехом.

— А ведь ты это видел, проклятый пророк! Жаль мне уже не сказать, что ты был прав, и не извиниться за разбитое лицо, — непонятно к кому обратился адепт земли и сплюнул кровь. — Ладно, спляшем напоследок.

Боевой маг взмахнул рукой, и по земле прокатилась ощутимая волна дрожи. Губы адепта что-то шептали, пальцы сплетались в каких-то немыслимых фигурах, а в широко распахнутых глазах плескалась тоска и решимость. Но выжившим солдатам было не до разглядывания мага — они шаг за шагом отступали, из последних сил рубя наседающих тварей. Им еще повезло, что многие хищники уже предавались кровавой трапезе и не спешили лезть на их клинки.

— Назад, все назад! — совсем не громкий и не властный голос мага с трудом пробился через вопли умирающих и разномастный рык и крики обитателей джунглей, но ему вторили нарастающий рокот и дрожь земли, и ни у кого не мелькнуло даже мысли ослушаться.