Три стороны медали

Винстон тоже к своему удивлению понял, что испытывает непонятную неловкость. Маг так давно не виделся с нордом, ему столько нужно было ему рассказать, что он просто не знал с чего начать, как завязать разговор. Юноша совсем не так представлял долгожданную встречу со старым другом.

— А как ты в гвардию попал-то? — наконец нарушил неловкое молчание Винстон.

— Лучше и не спрашивай, — на лицо Торстена словно набежала тень, и он немного суховато добавил: — Как-нибудь расскажу, но без нескольких кувшинов крепкого вина тут не обойтись.

— Ну ладно, — Винстон понял, что эта тема другу неприятна. Похоже, норду довелось пролить немало своей и чужой крови, повидать такое, что до сих пор ему снилось в кошмарах.

— Ну а давно ты хоть в Сплаве? — даже не задумываясь, по привычке, не получив прямого ответа, Винстон попытался выведать правду окольными путями.

— Поболее года будет, — Торстен дернул щекой, словно прогоняя какое-то особо неприятное воспоминание. — А ты сам давно уже адептом стал? Летать-то умеешь?

— Не, только этим летом и получил татуировку. А уж летать я горазд, не сомневайся. Иначе чего бы в маги-гонцы подался, — улыбнулся Винстон, но тут же поправился. — Ну не в маги, адепты. Ты вообще не обращай внимания, мы между собой себя часто магами называем. Не бери в голову.

— Да знаю, знаю. Сам уже привык вашу братию магами называть. Еще бы, когда под боком маг, да еще и такой, — туманно объяснил Торстен и усмехнулся каким-то своим мыслям.

Сбоку раздалось ехидное покашливание, и Винстон увидел, что рядом с ними остановился еще один гвардеец. На фоне могучего норда он смотрелся бледновато, хотя был высок и поджар. Зато от его фигуры ощутимо веяло грацией хищника. Казалось, что он готов в любой момент вцепиться в глотку тому, кого сочтет врагом, и юноша невольно зябко передернул плечами.

Губы гвардейца кривились в улыбке, но Винстону показалось, что в его взоре мелькнуло презрение. Да и вообще, глаза незнакомца чем-то неуловимо пугали. Маг решил, что за ехидной улыбкой прячется хладнокровный убийца, для которого чужая смерть давно стала привычной работой. На щеке незнакомца хорошо был заметен тонкий шрам, и юноша удивился такому совпадению, ведь он и сам получил такую отметину еще во время злополучного погрома, да и Торстен тоже где-то обзавелся подобным украшением.

— Винс, знакомься! — оживился Торстен. — Это мой друг Кель!

— Кель, — гвардеец крепко пожал руку юноши и посмотрел ему прямо в глаза.

— Винстон, — маг с трудом удержался, чтобы не поморщиться, когда его пальцы словно попали в тиски, и спокойно встретил наполненный ехидством взгляд Келя.

Гвардеец Винстону не понравился. Мысленно маг сразу отнес его к тому типу людей, что почитают любую науку баловством и уверены в своем превосходстве только потому, что готовы без зазрения совести перерезать глотку кому угодно. Они уважают одну лишь силу, не знают что такое жалость и милосердие. Типичный воин, не далеко ушедший от обычного лесного хищника. И как Торстен с таким сдружился?

— Ты из летунов? — спросил гвардеец.

— Ну, можно и так сказать. Но кого-нибудь поджарить молнией мне тоже труда не составит, — вежливо улыбнулся Винстон.

— Ну естественно, — Кель еще шире растянул губы, но его глаза как-то странно сверкнули. — Ну ладно, вы тут воркуйте, а я пойду.

— Топай, топай балаболка, — Торстен шутливо показал другу кулак.

— Слушай, мне тут сказали найти интенданта какого-то, — Винстон неуверенно посмотрел на норда.

— Ну так за этим дело не станет. Заодно и лагерь покажу. Пойдем, — Торстен потянул Винстона за собой.

***

Уже почти полтора года Торстен был гвардейцем. После побега из рабства, события понеслись вскачь, и он просто не имел времени как следует осмыслить перемены в своей жизни. Керит дал бывшим пленникам лишь один день, чтобы отоспаться, а потом они спешно отправились в столицу. Гвардейский октат опасался, что пехотинцев узнают в лагере, и тогда слухи неизбежно дойдут до ушей отца погибшей от их рук дворянки.

Керит сумел вытребовать четырех лошадей, и вскоре новоиспеченные гвардейцы уже покачивались в седлах. Гирским владыкам в наследство от старой империи достались хорошие мощеные дороги, да и ухаживали за ними усердно, так что не будь солдаты так истощены, путь не был бы слишком тяжел.

Дорогу в столицу Торстен запомнил смутно — он еще не до конца отошел от изнурительно бегства, и сил хватало лишь на то, чтобы держаться за луку седла и не падать с коня. Но к тому времени, когда вдали показалась столица, он уже достаточно пришел в себя и во все глаза смотрел на величественный город.

В старой империи Гир был одним из крупных торговых и культурных центров. Во времена смуты город не пострадал, его даже почти не коснулся опустившейся на страну упадок. Не случайно, что именно он был выбран в качестве столицы новой империи, которую вскоре назвали Гирской.