Три ступени до ада

И ведь Галка испытывала то же самое, подумал он. Она, одинокая женщина, в которой еще бродят молодые женские соки, которая переполнена желаниями, тоже ведь пришла к нему в такой момент не просто так, а чтобы сказать ему: «Мы-то, Гера, еще живы!»

— Я люблю тебя, всегда любила и буду любить, я тебя никогда не брошу! Всегда буду с тобой, рядом… — шептала она ему на ухо, постанывая от наслаждения. — И ты меня люби, прошу тебя…

Ее губы были солеными, как селедка, луковыми, плотными, она так жарко целовала его, словно знала, что и сама скоро умрет и что надо успеть получить от жизни всю сладость и наслаждение.

Она была уверена, что поступает правильно, что спасает его, помогая ему стягивать с себя тесное черное платье, словно избавляясь от тяжелого болезненного траура, под которым было все белое, кружевное, податливое, словно тающее в его горячих руках… И он, вконец озверев, распаленный и уже окончательно теряющий контроль над собой, впился губами в ее белую, нежную шею…

Глава 14

28 апреля 2023 г.

Ей не верилось, что она сидит в машине Бориса и что они вместе, только вдвоем, мчатся ночью в Москву, чтобы там она встретилась с нужным ей человеком, по сути, свидетелем, который пролил бы свет на тайну убитой женщины.

Больше всего ей не хотелось бы, чтобы Борис задавал ей вопросы. Тогда она почувствовала бы себя неловко, неуверенно, ей пришлось бы объяснять ему, почему они едут туда, в детский сад, именно ночью и с какого перепугу она решила, что эта свидетельница ей вообще что-то расскажет.

Но Борис задал ей всего лишь один вопрос: не опасно ли это и не сопроводить ли ее?

Она ответила коротко: «Нет».

Можно было себе только представить, какие чувства он при этом испытывал. Безусловно, переживал за нее: а вдруг в садике убийца?

Получается, что он исключительно из желания проявить к ней уважение и добиться ее полного доверия отпускал ее, по сути, в пасть дракона. Выходит, он дорожит ею настолько, что готов на все, чтобы только быть рядом и чтобы она не обращалась за помощью к той же Антонине или Петру с Наташей.

Но тогда почему же ей было так неспокойно? Почему она чувствует себя виноватой перед ним? Быть может, потому, что знает, как он страдает? Возможно, он находится на грани нервного срыва. То есть еще немного — и он взорвется.

— Ладно, договоримся так: мне откроют ворота, я войду внутрь сада, а ты будь поблизости. Можешь сидеть в машине, или, если у тебя получится, нужно приблизиться к основному входу и дожидаться меня там. Хотя я уверена, что никакой опасности там нет. Мне просто нужно поговорить с одной женщиной-сторожем.

— Женщина-сторож?

— Да, всего лишь пожилая женщина, пенсионерка. И не думаю, что она пырнет меня ножом или пальнет из пистолета. Боря, успокойся уже — просто поговорю с ней, и все.

Конечно, встретиться и поговорить со сторожем Женя могла и вечером, в семь, дождавшись, когда Вера заступит на свой пост. Но разговорить человека ночью, когда они в садике одни, будет, по мнению Жени, куда продуктивнее.

Как рассказала ей Валентина Петровна, Вера, помимо своей основной работы, помогает на кухне, чистит картошку. И за это повар оставляет ей ужин.

Казалось бы, зачем ей, Жене, новой нянечке, эта информация, но завхоз, проникнувшись к ней симпатией, старалась изо всех сил ввести ее во все процессы заведения, перемешивая это ненавязчиво мелкими сплетнями о коллективе.

Что ж, чем больше информации, тем лучше. Особенно в той ситуации, которая сложилась в связи с убийством методиста.

Приехали на место. Территория детского сада хорошо освещалась фонарями.

Окна кухни светились, значит, сторож ужинает. Интересно, что ей оставила повар? Наверняка какие-нибудь щи да творожную запеканку. И компот!

Машина стояла напротив ворот, если сторож захочет увидеть, на каком автомобиле приехала новая нянечка, то пусть смотрит и оценивает. Не самая дешевая. Сейчас и эта деталь ей может пригодиться, чтобы произвести нужное впечатление на сторожа.

Женя вышла из машины. Подошла к воротам и позвонила. И почти сразу же заметила тень в кухонном окне: сторожиха, встревоженная, бросилась проверять, кто это к ней пожаловал в полночь.

Невысокая, полненькая женщина в куртке и брюках вышла на крыльцо и присмотрелась. Может, если бы она увидела за воротами мужчину, то и не подошла бы, побоялась, а так, предположив, что ей нечего опасаться, пошла по дорожке к калитке.

— Вы кто? — спросила она строго, окидывая Женю недоверчивым взглядом.

Хоть и пенсионерка, но выглядела она достаточно молодо, лет на сорок, но никак не на шестьдесят. Круглое лицо без морщин, густые, аккуратно подстриженные волосы.

— Я новая нянечка. Меня зовут Женя.

— Да что ты говоришь? — Сторожиха окинула ее насмешливым взглядом. — И с каких это пор сюда ночью шастают нянечки? Тебе чего надо? Ты с проверкой, что ли? Так и скажи.

— Мне бы поговорить.

Вера молча разглядывала ее, затем приподнялась на цыпочки и посмотрела поверх ее головы на машину за воротами.

— Нянечки на таких машинах не разъезжают. Повторяю: ты кто? Или же я прямо сейчас позвоню в полицию.