Три ступеньки в небо

– Ошибаешься. Есть. Скажи мне, как ты покорил ее сердце?

– Кого? Али?

– Ну да. Ведь здесь есть какая-то тайна?

– А зачем тебе это? – подозрительно спрашивает он. – Я думал, ты все знаешь про женщин.

– Про женщин да, – морщится Женька. – Но она – ангел. Я даже и не представляю, как к ней подступиться.

– Стоп-стоп-стоп… Мы так не договаривались. Ты обещал, что если я соглашусь на сделку с тобой, Алина будет моя. Так вот: это мое второе желание! Я хочу, чтобы она меня полюбила!

– Да, но есть некоторые ограничения. Джинны никого не могут заставить влюбиться. Если бы я это мог, я бы не…

– Что не? Договаривай!

– Тебе придется самому влюбить ее в себя. Но у тебя будет все. Все, что ты захочешь. И что она захочет. В средствах мы не ограниченны. Можно начать с серенады. Завтра под ее окнами будет петь сам Лучано Паваротти.

– Он же давно покойник!

– Разве? Воскресим из мертвых! За такие-то деньги!

– А что потом?

– Потом… – короткий вздох. – Вилла на Лазурном берегу, куда ее доставит твой личный самолет. Яхта, которая увезет ее в открытое море. Вместе с тобой, разумеется. И там, на бирюзовой волне, в лучах заката вы вновь обретете счастье, дети мои. – Женька даже прослезился от избытка чувств.

– Что ж. Цветы я могу ей послать?

– Цветы, цветы, цветы… Ну конечно! Как я мог забыть! Я просто завалю ее квартиру цветами!

– Эй! Это я завалю!

– Ну конечно, ты!

– Тогда идем?

– Одна маленькая формальность…

– Что еще?

– Покупка моей квартиры за счет фирмы. Ты должен это одобрить.

– Тьфу! Я уж думал, что-то серьезное.

– Тогда подпиши!

И еще один листок ложится перед ним на стол, требуя его подписи. Алекс ставит ее уже не глядя, потому что торопится к Алине.

– Отлично!

Листок исчезает в черной, как ночь, папке.

– Карета ждет! Прошу!

– Поскольку я теперь богат, – говорит Алекс, садясь в Женькину машину, – я хочу такую же.

– Какой цвет изволите заказать?

– Такой же!

– То есть красный? – на всякий случай уточняет Женька.

– Красный!

– Завтра машина будет ждать у вашего подъезда, о повелитель!

– Кстати, насчет подъезда. Я же не могу привести ее в свою халупу.

– Раньше она ее вполне устраивала, – ехидно улыбается Женька.

– Ты же сам сказал, что это другая девушка.

– И какие апартаменты изволите пожелать?

– А где нынче живут олигархи?

– Везде! Но в основном в Лондоне.

– Я не хочу в Лондон. Пока.

– Разумеется, для Лондона рановато. Мы еще никого не убили, не ограбили. Даже такой пустяк, как уклонение от уплаты налогов и шпионаж в пользу иностранной державы, не входит в число наших грехов. Шучу. В Лондон, мой сладкий, ты еще успеешь. Особняк на Рублевке?

– Слишком далеко.

– Тогда квартира в центре?

– А где живет она?

– Она… – легкая заминка. – Снимает квартиру. У больницы.

– Ах да! Я вспомнил! В районе метро «Динамо» находится Боткинская больница! Кто-то из ее близких болен? Вот почему так печальны ее глаза!

– Но ты же сумеешь ее утешить?

– А оплатить лечение?

– Это само собой. Но главное отвлечь ее от печальных мыслей. Она, бедняжка, истосковалась по мужскому вниманию. Мы едем в цветочный магазин!

Все-таки приятно иметь собственного джинна, который к тому же успел возненавидеть московские пробки. Это даже не считается желанием, это норма жизни. Никто не препятствует их бешеной езде по принарядившейся по случаю лета в огромные яркие клумбы столице. Врал он все про материализацию, этот наглый джинн, не такой уж это долгий и утомительный процесс. Когда нужно Женьке, и заторы на дорогах, и тучи в небе исчезают в мгновенье ока. Для них в Москве всегда хорошая погода и зеленый сигнал на всех ее светофорах. «Зеленая улица» – ловкий фокус. Алекс замечает, как Женька то и дело щелкает пальцами. Светофоры переключает, гад. Гаишники, должно быть, ошалели от его «чудес»! А меж тем они уже на проспекте Мира!

Магазин безумно дорогой. Это Алекс понимает, едва взглянув на ценники. Все как один букеты – эксклюзив, а девушка-менеджер вполне может работать моделью. Увидев их, она тут же меняется в лице, взгляд ее становится мечтательным.

О господи! Она же смотрит на Женьку! Алекс ловит в зеркале свое отражение и понимает причину. Рядом с Женькой Александр Игоревич Туманов, владелец заводов, газет, пароходов, выглядит, мягко говоря, невыразительно в своих старых джинсах, майке-алкоголичке и видавших виды кроссовках. А Орлов, мало того, что хорош собой, еще и одет в отличный костюм, идеально подстрижен, весь его вид – демонстрация успешности. И, разумеется, девица не могла не заметить, на какой машине они приехали. А за рулем был Женька. Опять обманул, сказав, что посадит его, Алекса, за руль.

– Эй, джинн, – дергает Туманов за рукав своего партнера. – Тебе не кажется, что мне пора переодеться?

– Ты господин, тебе можно все, – улыбается Орлов. – А вот преданный слуга не может себе позволить небрежности в одежде. Человека оценивают по тому, кто приносит ему кофе.

– Но я тоже хочу быть красивым!

– Еще одно ограничение, – кисло говорит Женька. – Джинны не могут изменять чью-то внешность.

– Замучил ты меня своими ограничениями! Кстати, об этом я что-то раньше не слышал. Может, огласишь весь список?