Три судьбы

За двадцать минут до звонка будильника Гедеон сварил кофе. В буфете Тайи нашлись багеты, посыпанные маком. Он начинал разделять любовь американцев к багетам. Пока остальные спали, Салливан сунул багет в карман пиджака, наполнил черным кофе вместительную кружку и пошел к двери. Он позавтракает на крыше, а потом выкурит свою первую сигарету.

Гедеон открыл дверь и уставился на симпатичную негритянку, которая собиралась нажать на кнопку звонка. От неожиданности оба вздрогнули.

– Я Кэрри Уилсон, подруга Тайи. – Женщина пришла в себя так же быстро, как и он, и теперь осторожно изучала его. – Должно быть, вы Малахия.

– Вообще-то я Гедеон, его брат. Тайя говорила о вас. Может быть, войдете?

– А это Малахия Салливан. Мы только встаем. Легли поздно.

Застывшая в дверях Кэрри уставилась на братьев.

– О боже, так вас у нее двое?

– Вообще-то один из них мой. – Из спальни для гостей вышла Клео, на которой не было ничего, кроме мужской майки. – Классные туфли, – сказала она, смерив Кэрри взглядом. – Вы кто?

– А вы-то кто? – Кэрри заставила себя закрыть рот и переступила порог. – И где Тайя?

– Еще спит. – Улыбка Малахии была такой же обольстительной, как у Гедеона. И, по мнению Кэрри, такой же подозрительной. – Прошу прощения, я не знаю вашего имени.

– Кэрри Уилсон. Мне нужно срочно увидеть Тайю. – Она поставила сумку и засучила рукава жакета от Донны Каран. – Иначе я дам кому-то пинка в зад.

– Начните с кого-нибудь из них, – посоветовала Клео. – Лично я еще не пила кофе.

– Может быть, нальешь и остальным? – спросил Малахия. – Пусть Тайя еще немного поспит. Мы уснули только под утро.

– Отойдите в сторону. – Кэрри грозно шагнула вперед. – Немедленно.

– Сделайте одолжение. – Малахия посторонился и посмотрел ей вслед. – Нет, без кофе нам просто не обойтись.

Шторы в спальне были задернуты. Кэрри видела в полутьме лишь какой-то холмик в середине кровати. При мысли о том, что трое незнакомцев могли сделать с ее доверчивой и беззащитной подругой, досада Кэрри переросла в страх.

Карман пиджака темноволосого мужчины подозрительно оттопыривался. «Пистолет», – подумала Кэрри. Они опоили Тайю наркотиками, держали ее на мушке… Пришедшая в ужас Кэрри резко сдернула простыни. Под ними лежала совершенно обнаженная Тайя. Она сонно заморгала, потянулась, а потом негромко вскрикнула:

– Кэрри!

– Что здесь происходит? Кто эти люди? Ты в порядке?

– Что? Что? – Тайя покраснела и поспешно прикрыла руками грудь. – Сколько сейчас времени?

– Какая разница, черт побери? Тайя, тебе плохо?

– Нет… О господи, Кэрри, я голая. Дай мне простыню.

– Покажи предплечья.

– Что?

– Хочу проверить, нет ли на них следов от иглы.

– Иглы?.. Кэрри, при чем тут наркотики? – Прикрывая грудь одной рукой, Тайя протянула другую. – Все в полном порядке. Я говорила тебе про Малахию.

– Да. Но ни слова не сказала об остальных. А если моя лучшая подруга, которая приходила в ужас при мысли о переходе улицы в неположенном месте, просит меня нарушить закон, это не лезет ни в какие ворота.

– Я голая. – Ни о чем другом Тайя думать не могла. – Я не могу разговаривать с тобой в таком виде. Мне нужно одеться.

– О господи! – Кэрри подошла к шкафу, распахнула его и громко фыркнула, увидев мужские рубашки, висевшие рядом с одеждой Тайи. Потом вынула халат и бросила его на кровать. – Одевайся и говори!

– Я не могу рассказать тебе все.

– Почему?

– Потому что люблю тебя. – Тайя запахнула халат и тут же почувствовала себя лучше.

– Тайя, если эти люди к чему-то принуждают тебя…

– Нет. Честное слово. Я делаю то, что считаю необходимым, причем делаю по собственной воле. Да, для них, но и для себя тоже. Кэрри, я купила красный свитер.

Подруга едва не лишилась дара речи.

– Красный?

– Кашемировый. Кажется, у меня все-таки нет аллергии на шерсть. Я пропустила два визита к доктору Левенстейну и отказалась от ежемесячных посещений аллерголога. Больше недели не пользовалась ингалятором. Точнее, пользовалась, но всего один раз, – уточнила она. – Да и то понарошку, так что это не в счет. И никогда в жизни не чувствовала себя лучше.

– Красный свитер? – Кэрри опустилась на край кровати.

– Ярко-красный. И думаю, не стоит ли мне купить лифчик «Уандербра». Но Малахии все равно. Я нравлюсь ему в темно-коричневом костюме и в простом белье. Ну разве это не чудо?

– Угу… Тайя, ты делаешь все это, потому что любишь его?

– Нет. Я взялась за это дело еще до того. Но мне не следовало просить тебя собрать информацию об Аните Гай. Извини и забудь об этом.

– Я уже собрала кое-какие сведения. – Кэрри вздохнула и поднялась. – Одевайся, а я пока выпью кофе и решу, следует ли мне отдать их. – Она пошла к выходу, но на пороге обернулась. – Я тоже люблю тебя, Тайя, – сказала она, закрывая за собой дверь.

И обвела взглядом троицу, расположившуюся в гостиной.

Длинноногая женщина развалилась на диване, положив ступни на ляжку красавчика, который открыл Кэрри дверь. Красавчик номер два стоял в проеме кухни.

– Вы, – указала Кэрри на Гедеона. – Что за штука у вас в кармане?

– Штука, – порочно хихикнула Клео и ткнула Гедеона ногой. – Ловкач, ты рад меня видеть?

– Ничего особенного. – Он слегка смутился и полез в карман. – Просто хлеб.

– Последний из багетов с маком? – Клео выпрямилась и вырвала его из руки Гедеона. – Ты хотел удрать с последним багетом! Это низко! – Она встала с дивана. – В наказание я съем его сама. Оружия у него нет, – объявила она и прошла на кухню.

– Хотите кофе? – предложил Малахия.

– С молоком, без сахара.

– Клео, сделай одолжение. Принеси мисс Уилсон чашечку кофе с молоком и без сахара.

– Сейчас, – донеслось с кухни.

– Первый вопрос, – начала Кэрри. – Тайя не хочет говорить, во что она впуталась. Она защищает вас?

– Нет. Она защищает вас. Задавать второй вопрос не имеет смысла. Я отвечу сам. Она очень дорога мне, и я сделаю все, чтобы ей не причинили вреда. Она самая удивительная женщина на свете.

– Раз так, – сказала Клео, появившись у него за спиной, – я отдам тебе половину своего багета. Вы подруга Тайи, – продолжила она, кивнув Кэрри. – И я тоже. Конечно, вы дружите с ней дольше, но это не значит, что мои чувства к Тайе слабее ваших.

– А вы? – Кэрри посмотрела на Гедеона.

– Я люблю ее, – просто сказал он, а затем слегка улыбнулся, поймав взгляды Клео и Малахии. – По-братски. Ну что, вторая половина багета моя?

– Нет.

– Меня все время обижают. – Он поднялся и пошел к выходу. – Пойду на крышу и выкурю сигаретку. Если будут звонить Бекка и Джек, позовите меня.

– Бекка? Джек? – Кэрри повернулась к Малахии.

– Ребекка – наша сестра. А Джек – еще один друг Тайи.

– Похоже, за короткое время она обзавелась кучей друзей.

– Точнее, накопила их, – сказала Тайя, выйдя из спальни.

Кэрри подняла взгляд и снова вздохнула:

– Я же говорила, что тебе пойдет красное.

– Да. – Тайя слегка улыбнулась и провела ладонью по новому свитеру. – Всегда.

Кэрри подошла к подруге, взяла ее за руки и пытливо заглянула в глаза.

– Ты бы не обратилась ко мне с такой просьбой, если бы это не было важно. По-настоящему важно.

– Нет, не обратилась бы.

– Ты все объяснишь мне, когда сможешь.

– Ты будешь первой, кто услышит правду.

Кэрри кивнула, а затем повернулась к Малахии:

– Если кто-нибудь из вас причинит Тайе вред, я найду вас под землей. И тогда вам не поздоровится.

– А я помогу, – вызвалась Клео и впилась зубами в багет. – Извини, Мал, но мы, девушки, должны держаться друг друга.

– Кажется, вы мне нравитесь, – улыбнулась Кэрри. – Все трое. Чертовски надеюсь, что я не ошиблась. Потому что ради тех сведений, которые я собираюсь вам передать, мне пришлось нарушить несколько федеральных законов.

– Если так, то вам положен целый багет. У нас есть простые, с луком и с корицей.

Кэрри впервые улыбнулась Клео.

– Гулять так гулять! Мне с корицей.