Три судьбы

– И что же вы узнали? – холодно осведомилась Ребекка.

– Вы сделали то же самое, так что зуб за зуб. В юности за Толивер водились грешки – потребление спиртных напитков до достижения совершеннолетия, мелкие кражи в магазинах, нарушение правил поведения в общественных местах… В общем, набор, обычный для буйных подростков. Клео угодила в колонию, и родители не горели желанием, чтобы она оттуда вышла.

– Что вы хотите сказать? – Ребекка была шокирована и возмущена. – Что они посадили ее в тюрьму? Собственного ребенка?

– Колония не тюрьма, но разница невелика. Ее родители развелись, и матери понравилось менять мужей. До восемнадцати лет Клео жила то с матерью, то с отцом, а потом ушла от них. После этого в ее досье порочащих записей нет, так что она либо исправилась, либо научилась не попадаться копам.

– Иными словами, вы думаете, что человеку с таким прошлым доверять не следует, – подвела итог Ребекка. – Но если бы Гедеон придерживался того же мнения, он бы так и сказал.

– Я не знаю Гедеона и предпочитаю делать собственные выводы. Кстати говоря, за вашими братьями никаких нарушений закона не числится. А вы вообще белы, как снег. Точнее, как ваша кожа.

Когда Джек протянул руку и кончиком пальца коснулся ее щеки, Ребекка отстранилась.

– Уберите руки.

– Ох уж эта ирландская кожа, – пробормотал он себе под нос. – Почему мужчину так и тянет к ней прикоснуться? Особенно если она благоухает, как ваша.

– Я не смешиваю бизнес с чувствами, – чопорно сказала она.

– А я смешиваю. Причем стараюсь делать это как можно чаще. Вы практичная женщина и можете оценить, насколько эффективно одновременное решение нескольких задач.

Ей пришлось рассмеяться.

– Да, тут вы правы. Но если вы думаете, что умудренному опытом путешественнику ничего не стоит сбить с пути истинного наивную провинциалку, то тут вы ошибаетесь.

– Я не считаю вас наивной. – Джек повернул голову и посмотрел ей в глаза. – Я считаю вас очаровательной. Более того, я пытаюсь разобраться в том странном чувстве, которое вы вызываете во мне. Ребекка, вы возбудили во мне любопытство, а я привык удовлетворять его.

– Вы тоже заинтересовали меня. И именно поэтому я отправилась с вами в Дублин. Но не думайте, что вы сможете перехитрить меня, потому что этого не будет. У меня есть цель. И ничто не собьет меня с пути.

– Да, вы целеустремленная женщина, Ребекка. Целеустремленная женщина, которая знает компьютеры, умеет быстро собраться, отправиться в путешествие с одной сумкой и при этом не опоздать. Где вы скрывались до сих пор?.. Мы подлетаем, – сказал Бардетт, не дав ей открыть рта.

В аэропорту Дублина их ждала еще одна машина, взятая напрокат. Ребекка не сразу поняла, что машина удаляется от города.

– Дублин в другой стороне, – напомнила она.

– Мы едем не в город.

– Почему вы не сказали этого раньше?

Подозрительность делала ее еще более привлекательной.

– Мы действительно прилетели в Дублин, а теперь нам нужно проехать несколько миль к югу. Когда дело будет закончено, мы вернемся и улетим из Дублина.

– А где мы будем ночевать?

– Там, где я не был уже пару лет. У вас будет отдельная комната, – добавил он. – Если только вы не захотите остаться в моей.

– Предпочитаю собственную. А кто будет платить?

Лицо Бардетта смягчилось улыбкой, и Ребекке захотелось провести пальцем по еле заметному шраму в виде полумесяца.

– Это не проблема. Красивая местность, – сказал он, указав на высокие зеленые холмы, видневшиеся сквозь мелкую изморось. – Понятно, почему после ухода на пенсию он решил поселиться здесь.

– Кто?

– Человек, к которому мы едем. Скажите, вы разделяете веру своей матери в то, что Судьбы – это что-то вроде символа?

– Думаю, да.

– И что их нужно объединить по причинам более важным, чем их материальная и даже художественная ценность?

– Да. А что?

– Еще один вопрос. Вы согласны, что иногда судьба преподносит нам странные сюрпризы и что мир тесен?

Ребекка не понимала, к чему он клонит.

– Если вы имеете в виду, что все на свете взаимосвязано, то да.

– Если так, то вас ждет приятная встреча.

Машина поднялась на холм, а потом двинулась по проселку, петлявшему между мокрыми живыми изгородями и аккуратными домиками с цветущими палисадниками. Дорога вновь начала подниматься, затем свернула, и Джек затормозил на короткой подъездной аллее у красивого каменного дома, из трубы которого шел дымок, а рядом раскинулось настоящее море цветов.

– Ваш друг живет здесь?

– Угу.

Как только Джек вышел из машины, дверь дома открылась и на пороге показался пожилой мужчина. Он опирался на трость и улыбался. Широкое морщинистое лицо венчала седая челка, на носу сидели очки в серебряной оправе.

– Мэри, они уже здесь! – воскликнул он и устремился к машине.

– Не выходи на дождь, – сказал ему Джек.

– Ничего, не размокну. Черт побери, в моем возрасте вредно все, кроме сырости. – Он обнял Джека одной рукой.

Ребекка понимала, что этого высокого мужчину заставил ссутулиться возраст. Его большая рука, нежно прикоснувшаяся к щеке Джека, почему-то казалась хрупкой.

– Я соскучился по тебе. – Джек наклонился и нежно поцеловал старика. – Это Ребекка Салливан.