Три судьбы

Тайя лежала, уютно прижавшись к Малахии. Ей было хорошо и покойно.

– У тебя очень красивые плечи, – говорил ей Малахия. – Они всегда должны быть обнаженными. Ты не должна прикрывать их ни одеждой, ни волосами.

– Анита говорила, что мужчинам нравятся женщины с длинными волосами.

Звук ненавистного имени вывел Малахию из мечтательного состояния.

– Не думай о ней. Давай встанем и посмотрим, не вернулись ли Гедеон и Клео.

– Вернулись? – Тайя вздохнула и потянулась. – Откуда вернулись? О боже! – Она порывисто села, забыв прикрыться простыней. – Одиннадцать часов! Должно быть, с ними что-то случилось! О чем мы думали?

Тайя вскочила с кровати и подняла измятую блузку.

– Если ты на минутку вернешься в постель, я покажу тебе, о чем мы думали.

– Это совершенно безответственно. – Она прижала блузку к груди и пошла к шкафу за какой-нибудь одеждой. – А вдруг с ними что-нибудь случилось?..

Она вздрогнула, услышав звонок в дверь.

– Должно быть, это они. – С чувством огромного облегчения Тайя схватила халат, быстро завернулась в него и бросилась к двери.

– Слава богу! Я так волновалась… Мама?..

– Тайя, сколько раз тебе повторять? Даже если ты смотришь в «глазок», все равно нужно спрашивать, кто там. – Элма чмокнула воздух в сантиметре от щеки дочери и вошла в квартиру. – Ты больна? Я так и знала!

– Нет, не больна.

– Не морочь мне голову. – Она приложила руку ко лбу Тайи. – Ты вся горишь, ходишь в халате в середине дня. И глаза так блестят. Я записалась по дороге к врачу, так что можешь взять мой талончик.

– Я не больна. Никакой врач мне не нужен. Просто я…

– Одевайся. Я не сомневаюсь, что во время турне ты подхватила какой-то заморский вирус. Именно это я говорила твоему отцу не далее как сегодня утром.

– Мама! – Тайя мужественно заслонила собой дверь спальни. – Клянусь, я прекрасно себя чувствую. Ты ведь не хочешь опоздать на прием, правда? Ты немного бледна. Плохо спала, да?

– Разве я когда-нибудь хорошо спала? – Элма улыбнулась как великомученица. – После твоего рождения я сплю не больше часа подряд. Сегодня утром все мои силы ушли на то, чтобы одеться. Я уверена, что у меня пониженное содержание тромбоцитов.

– Скажи врачу, чтобы он сделал тебе анализ крови, – выдавила Тайя, подталкивая мать к двери.

– Какой смысл? Сама знаешь, они никогда не скажут правды. Мне нужно немного посидеть. У меня сердцебиение.

– Раз так, скорее поезжай ко врачу. Я думаю, тебе необходимо… – Тайя осеклась и замолчала, когда дверь открылась и на пороге появились Гедеон и Клео. – Мама, это… мои коллеги.

– Коллеги? – Элма смерила взглядом потертые джинсы и фирменный пакет универмага «Гэп», который Клео держала в руке.

– Да, да. Мы вместе работаем над одним проектом. Честно говоря, мы собирались…

– Ты работаешь в халате? – осведомилась мать.

– Надраться, – буркнула себе под нос Клео. Но глухота была единственной болезнью, на которую Элма никогда не жаловалась.

– Что это значит? Что здесь происходит? Тайя, я требую объяснений.

– Дело довольно деликатное. – Из спальни вышел Малахия. На нем были джинсы и рубашка, которую он специально оставил расстегнутой. Его улыбка могла бы растопить айсберг. Он решил, что бывают времена, когда лучше всего говорить правду. – Боюсь, я отвлек вашу дочь, когда наши коллеги вышли в город. – Он подошел ближе и взял руку Элмы. – Конечно, я грубо нарушил профессиональную этику, но что я мог поделать? Она такая красавица… И теперь я вижу, в кого.

Он поднес руку Элмы к губам; пожилая женщина смотрела на него во все глаза.

– Миссис Марш, ваша дочь покорила меня с первого взгляда.

Он обнял обмершую Тайю за плечи и нежно поцеловал в щеку.

– Но я вижу, что смутил и ее, и вас. Я надеялся познакомиться с вами и отцом Тайи в более официальной обстановке.

Элма посмотрела на дочь, а потом снова на Малахию.

– Да уж, менее неофициальную обстановку трудно себе представить.

Он кивнул, изо всех сил стараясь выглядеть пристыженным.

– Не стану спорить. Конечно, нехорошо, если мать девушки застает вас со спущенными штанами еще до того, как вы успели сказать друг другу «как поживаете». Прошу прощения за повтор, но я действительно очарован вашей дочерью.

Тайя выскользнула из-под его руки и посмотрела на своих сообщников.

– Не могли бы вы минутку побыть на кухне, пока я поговорю с матерью?

– Как пожелаешь. – Малахия взял ее за подбородок, коснулся губами ее губ, неторопливо отстранился и ушел на кухню вслед за остальными.

– Я требую объяснений, – начала Элма. – Кто эти люди и что они делают в твоей квартире?

– Мама, это мои коллеги. Друзья. Мы вместе работаем над проектом.

– И каждое утро устраиваете оргии?

– Нет. Только сегодня.

– Что с тобой? В твоем доме незнакомые люди. Какие-то чужие ирландцы в твоей постели в разгар дня… Я знала, что твоя поездка в Европу добром не кончится. Я знала, что ее последствия будут ужасными.

– Ужасные последствия? Мама, что ужасного в том, что у меня есть друзья? И что ужасного в том, что мужчина хочет лечь со мной в постель в разгар дня?

– Я задыхаюсь. – Элма схватилась за грудь и опустилась в кресло. – У меня немеет рука. Это сердечный приступ. Набери 911.

– Перестань. Нельзя вызывать «Скорую помощь» каждый раз, когда у нас с тобой происходит размолвка. Каждый раз, – добавила Тайя, опустившись перед матерью на корточки, – когда я делаю то, что мне хочется.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Мое сердце…

– Твое сердце в полном порядке. И каждый врач, которого ты находишь, говорит тебе то же самое. Мама, посмотри на меня хотя бы раз в жизни. Я остригла волосы, – тихо сказала Тайя, – а ты этого даже не заметила, потому что никогда не смотрела на меня по-настоящему.

– Какой ужас! Сначала ты спишь с каким-то незнакомым мужчиной, а потом говоришь мне гадости. Ты что, вступила в какую-то секту?

– Нет. – Тайя не сумела подавить смех. – Ни в какую секту я не вступила. А теперь ступай. Шофер ждет тебя. Поезжай к врачу. Я скоро приду к вам с папой.

– Сомневаюсь, что я сумею добраться до врача. Ты должна меня проводить.

– Я не могу. – Тайя помогла матери встать. – Извини. Если хочешь, я позвоню папе и попрошу его встретить тебя.

– Не стоит трудиться. – Элма завернулась в свое мученичество как в тогу и двинулась к двери. – Я чуть не умерла, когда рожала тебя, всю жизнь заботилась о твоем здоровье и благополучии, но этого недостаточно, чтобы ты потратила на меня какой-то час, когда мне плохо.

Тайя открыла рот, чтобы сказать что-то сочувственное, но передумала.

– Мне очень жаль. Надеюсь, скоро тебе станет лучше.

– Ай да Тайя! – Клео вышла из кухни, как только услышала, что дверь захлопнулась. Она подошла к Тайе и обняла ее за талию. – Не бери в голову, радость моя. Она давит тебе на психику.

– Я могла бы поехать с ней. Это бы не заняло много времени.

– Зато ты постояла за себя. И, на мой взгляд, правильно сделала. Знаешь, что тебе нужно? Съесть мороженого.

– Нет, хотя за предложение спасибо. – Тайя глубоко вдохнула и повернулась так, чтобы видеть всех разом. – Я расстроилась, устала, и на этот раз у меня действительно болит голова. Но я очень хочу увидеть Судьбу. Потом я приму лекарство, оденусь и поеду в город, чтобы повидать отца.

Малахия поднял руку и показал ей серебряную статуэтку. Тайя молча взяла ее, отнесла к себе в кабинет и поставила на письменный стол. Потом надела очки и тщательно осмотрела ее с помощью лупы. Остальные столпились у нее за спиной.

– Для полной гарантии Лахесис следовало бы осмотреть моему отцу. А еще лучше было бы отдать ее эксперту.

– Это невозможно, – сказал Малахия.

– Да. Я не могу рисковать жизнью отца, подключая его к этому делу, – согласилась Тайя. – Здесь есть отметки, сделанные мастером, – сказала она, перевернув статуэтку основанием вверх. – Малахия и Гедеон, вы здесь единственные, кто видел Клото. Я видела только ее фотографии, но по стилю две статуэтки очень похожи. Посмотрите сюда… – Она постучала кончиком карандаша по выемкам в правой и левой части цоколя. – Эти прорези соединяли среднюю сестру с Клото и Атропос. – Потом Тайя вынула из ящика стола сантиметр и измерила высоту и ширину статуэтки. – Тоже совпадает. Давайте определим массу.

Она отнесла Судьбу на кухню и взвесила ее.

– С точностью до грамма. Учитывая то, что она хранилась в семье Клео, сомнений практически не остается. Я не такой уж большой специалист, однако считаю, что это действительно Лахесис. Вторая Судьба.

Тайя поставила ее на комод, сняла очки и положила их рядом со статуэткой.

– А теперь мне пора собираться.

– Тайя… Черт побери, оставьте нас на минутку, – сказал Малахия Гедеону с Клео и подошел к ней.

– Мне нужно принять душ, – ответила Тайя и закрыла бы дверь перед его носом, если бы Малахия не придержал ее. – Нужно переодеться и подумать, что сказать отцу и о чем умолчать. Я не так сильна в этих играх, как ты.

– Тебя смущает то, что мы занимались любовью, или то, что об этом узнала твоя мать?

– Меня смущает все. – Она прошла в ванную, вынула из аптечки пузырек с лекарством и приняла таблетку ксанакса. – Я огорчена тем, что поссорилась с матерью, расстроила ее и выставила из квартиры. И пытаюсь не думать, что она упадет в обморок на улице из-за того, что я была слишком занята и не захотела проводить ее к врачу.

– Она уже когда-нибудь падала в обморок на улице? – поинтересовался Малахия.

– Конечно, нет. – Тайя достала еще один пузырек и приняла две таблетки тайленола от головной боли. – Но намекала на такую возможность достаточно часто, чтобы эта картина навсегда врезалась мне в память. – Она покачала головой и встретила его взгляд в зеркале. – Малахия, со мной одни сложности. Мне двадцать девять лет, и в январе исполнится двенадцать лет, как я лечусь. Я регулярно хожу к аллергологу, к терапевту и гомеопату. Я пыталась лечиться с помощью акупунктуры, но, поскольку у меня фобия на острые предметы, это продолжалось недолго.

Одного воспоминания об иголках было достаточно, чтобы она вздрогнула.

– Моя мать ипохондрик, а отец равнодушен ко всему на свете, – продолжила Тайя. – Я страдаю неврозами, фобиями и боюсь появляться в общественных местах. В последний раз я ложилась в постель с мужчиной – не считая сегодняшнего утра – три года назад, в апреле. Это не доставило особого удовольствия ни ему, ни мне… Зачем ты пришел сюда?

– Во-первых, если бы я не спал с женщинами больше трех лет, то тоже начал бы лечиться. – Малахия повернулся к ней и бережно положил руки на ее плечи. – Во-вторых, застенчивость – это не болезнь. В-третьих, я пришел сюда потому, что хотел этого. В-четвертых, у меня есть к тебе просьба. Когда с этим делом будет покончено, давай ненадолго слетаем в Ирландию. Я познакомлю тебя с моей матерью, но постараюсь сделать это не так драматично, как вышло у меня сегодня с твоей. Ну вот, посмотри, что ты наделала, – сказал он, когда Тайя выронила пузырек с лекарством и тот упал на пол. – Теперь эти маленькие таблетки будут валяться повсюду.