Я внимательно посмотрела на мальчишку и ответила на его же языке.
- Нет, уходи, - я сузила глаза и, дождавшись пока мальчик стремительно покинет мою сторону, села обратно. Брат еще спит, а я думаю: вколоть себе еще энергетика или проявить благоразумие?
- я жду объяснений! - на меня даже не обернулись посмотреть!
После их долгого сна, и совсем не медленного пробуждения, прошел час. Артур залечил все раны еще во время сна и полез обниматься, рассказывая обо всяких монстрах, и очень красноречиво описывал, насколько больно вытаскивать с руки клыки. Сказать что я испугалась, это ничего не сказать! Я была в ужасе, и когда увидела рубцы на руках брата думала, что впервые в жизни потеряю сознание, но обошлось. От этих шрамов очень медленно помогала мазь которая дыры в теле заделывала! Это заставило задуматься об очень неприятных вещах... В родном времени я не боялась наши машины могли с того света поднять, а здесь... Здесь я чувствую неуверенность и мне это не нравится! А ведь у меня даже подавителей эмоций нет! Потом они ели мясо с хлебом, что дали эти... селяне, но только после того, как я проверила их индикатором на яды. На мои вопросы типа: "почему вы в лесу?" и "какого черта еле живые?" игнорили одним словом: "потом!", и я обижалась! Потому что нервные клетки восстанавливаются недешево.
Брат начал говорить с людьми, а мы с Артуром собирали свой мешок. Маленький страшный серый мешок с травами, двумя кофтами, одна из них была форменной и рваной. Брат вообще переоделся в одежду похожую на сельскую, а на вопрос зачем забирает эту с собой, ответил: "свои личные вещи оставлять здесь опасно". Я на это только выразительно промолчала. Что здесь творится не знаю, но похоже на старый ужастик.
Все собрались в кучку, и, самое ужасное, что эта явно не благоухающая толпа стояла слишком близко к нам троим. Бесило ли меня это? Безумно, и не заметить это мог только слепой. Толпа явно поняла, что ее не любят и отвечала взаимностью.
- Все дети и женщины остаются тут, пятеро мужчин со мной. Здесь водятся олени, они более-менее слабые, постараемся поймать хотя бы одного и пойдем дальше. Больше возможности поохотится или поспать не будет - вы сможете выйти из леса.
Насторожило это "вы", а не "мы". Я сощурила глаза в нехорошем подозрении. Чувствую все у нас плохо. Намного хуже обычного, но устраивать истерику нельзя. Не сейчас, вот свалят все лишние персонажи и я устрою допрос.
- Сашка... - он выразительно посмотрел на щит.
- Александра! Я уже поняла, открываю.
Брат кивнул и в секунду отправился на... охоту. Ужас, надеюсь не придется привыкать к старым словам.
- Ну, Сашка, и как ты тут оказалась? - брат положил мне руку на плечо и притянул к себе, согревая.
- Александра, - на автомате поправила я и начала рассказывать про треклятую комнату. С каждым моим словом и ехидным замечанием Артур все больше хмурился, образовывая морщинку между бровями, которая не появлялась еще со времен подготовительной школы.
- А как вы сюда попали? - ухватившись за момент, я и сжала кисть руки Артура, не давая ему возможности отступить.
Он поцеловал меня в висок: "все потом, Сашка!"
Мне ничего не осталось кроме смирения.
- Слушай, а может ты их подлечишь? - он кивнул в сторону женщин и детей и выжидающе посмотрел на меня.
- Что? Ты хочешь что бы я потратила на них свою аптечку? Ты не рехнулся?! - от гнева я даже вырвалась с его объятий и посмотрела, как на идиота.
- У нас тут, мало того что непредвиденная ситуация, но и аптечка минимальная! И что бы я ее тратила! Да на кого! Вот выведем их из леса, пусть к врачу и топают! А если с нами что-то случится, а все лекарства потрачено!
- Сашка, все с нами нормально будет, мы и здесь что нужно достанем. Жалко их, не будь такой злюкой, помоги им, - и улыбнулся такой жалкой улыбкой, как будто это не их лечить надо, а его.
- Нет, но когда вернемся, запишу тебя к психологу, - я хотела обойти его, но он задержал меня за локоть. Сильно схватил, пройдоха тупой.
- Или ты сама им поможешь или я! - его лицо исказила гримаса злости и он оскалил зубы, которые уже не зубы, а очень даже клыки.
И это было смешно. Он с этими зубами походил на одну из детских фоток, и страха лично я не испытывала, а вот толпа рядом задрожала. Я этого не видела, но понимала. Чувствовала, что они боятся, и я солгу, если скажу, что мне это не нравится. Нравится, пусть боятся, никто лишний раз не вякнет и не сделает лишнего.
- С чего такое сострадание? - губы неосознанно расплылись в язвительной ухмылке, и брат сильнее сжал мой локоть, а глаза загорелись зеленым.
Я не растерялась, ударила коленом в бок, а когда он согнулся от боли и отпустил мой локоть отошла.
- Ну, пришел в себя? - я снова ухмылялась, скрывая под этой маской тревогу.
Что не так с глазами брата? При бешенстве или ядах таких симптомов нет. Следовательно, виной всему зияние, которое как-то повлияло на клеточном уровне, отсюда и непонятные вспышки гнева.