Три танкиста при Бородино. 1812

Танк же в тот же самый момент дунул в свою сатанински ревущую тепловозную дудку. И спустя секунду резко и не тормозя начал поворот направо. Танк накренило, правая гусеница оторвалась от бручатки, но танк устоял и грузно долбанул по мостовой. Все от такого удара вздрогнуло. А после сразу же ахнул выстрел танковой пушки!

И, разумеется, Жека промахнулся с направлением. Но зато Илья угадал с вертикальной наводкой и влепил гранату в случайно здесь бывшую телегу с колотыми дровами. Вот уж многим прилетело поленьями. Прилетело и Женьке! Через открытый люк он получил свое полено и сильно повезло, что оно пролетело касательно, сильно оцарапав ему скулу и надорвав его же ухо! Но главное - эта пушка так и не выстрелила. Не умели пушкари этого времени еще с танками-то. Тем более, что пушкари те - парадные.

- Я требую повтора!

- Чего орешь, кочегарище?!

- Ты не должен был промахнуться! Жулище!!! - весело орал Леха

- Ха! Ищите дурака за четыре пятака!

Танкисты и десантники, видя, что угроза как-то разбежалась, повернули на Новинский вал. Предварительно, конечно же забинтовав Женьку. Пока двигались спокойно, все шло хорошо. Народ услышав звуки боя давно уже попрятался, впереди никого не было.

А вот сзади, кажется, что-то намечалось. Бойцы Жегола заметили там отряд полицейских, вооруженных ружьями и одноконную коляску. Из нее кто-то размахивал руками, пытаясь привлечь к себе внимание.

- Женька, стой!

- Стою...

Танк лязгнул гусеницами и остановился...

- Егор Глебыч! Рассредоточьтесь, займите позиции. Я сейчас выйду и встречу Уланского. Если упаду, то огонь на уничтожение. - высунувшись из люка крикнул Илья Жеголу.

- Выполняем! Взвод! Хоронись, оружие к стрельбе наизготовку! Стрелять только когда лейтенант упадет.

Бойцы отсалютовали "Слушаюсь" и порскнули по укрытиям. Илья вылез из танка, спрыгнул на мостовую, пошел навстречу к коляске. Но не далеко и стараясь не перекрывать линию огня своим стрелкам. Из подьехавшей коляски действительно вышел полицмейстер. А поодаль полицейские на свою голову строились в шеренгу и наводили ружья в сторону танка. Собственно они и видели хорошо только его, да Илью. Жеголовских видно было плохо, попасть в них скорее всего нереально, а немного заметные направленные на полицейских ружья десантников сильно нервировали служителей закона.

- Илья Васильевич! Что вы себе позволяете! Зачем устроили пушечный бой! Я должен вас арестовать.

- Зачем устроил? Мне ничего не оставалось делать, ведь вы не пришли на нашу сдачу. И когда я выехал на танке из ворот усадьбы Ильи Андреевича, то был обстрелян двумя пушками. Пришлось ответить.

- У меня другие сведения! Я знаю, что огонь первым открыли вы.

- Понимаю - это вам Юнгхер сказал. Но нет. Стрелял первым он, его пушкари. Я лишь повернул танк налево и хотел двигаться по Поварской в сторону центра. И тут же получил встречный выстрел. Хорошо, что хоть мимо.

И ведь Илья ни разу не врал с хронологией боя...

- Я вынужден вас арестовать!

- Попробуйте. - улыбнулся Илья.

- Да вы!!! Да я вас!!!

- Что вы меня? На каторгу отправите? Героя Шевардино? Легендарного танкиста? Я без ложной скромности говорю! Вы хотите увидеть разгневанные глаза Государя Императора? Которому пару дней назад уже доложили о моем рейде у Доронино. Вы в своем уме, Улановский? Вы - обычный участковый полицмейстер. Вся Москва будет плевать вам в спину арестуй вы меня.

Улановский был вне себя от гнева! Но он четко понимал, что этот наглый командир танка был прав. Его просто так не возмешь, т.е. дело надо обставлять очень качественно. А на это уже нет времени. С часу на час, может назавтра в город войдут французы и тогда танк будет ему недосягаем. Он нужен ему и генералу Юнгхерту сейчас. Только так он может получить почести от Великого Императора. Но уже ничего не получается и надо теперь как-то вылезать из засосавшей его измены. Если одному Императору он не смог быть полезным, то почему бы не раскрыть заговор измены для другого. Да, придется спешно бежать с арестованным Юнгхером из Москвы в Петербург. А там уже либо в тот же Париж, либо в Лондон. И тогда Улановский решился...

- Могу я быть уверен, что вы не сдадите свою танку французу? Тогда я смогу не препятствовать вам.

- Помилуйте, Григорий Иванович! Препятствовать вы мне при всем желании вашими силами не сможете. И хоти я сдать машину врагу, то вместо рейда по батареям Даву отправился бы прямиком в ставку Бонапарта и преподнес ему танк во всей красе и даже перевязанный красной атласной ленточкой.

- Почему красной?

- Любимый цвет Наполеона...

- Его все сильные мира сего любят.

- Тогда и не задавайте глупых вопросов. И поторопитесь арестовать генерала Юнгхера и препроводить его в Петербург.

- За что арестовать? - так Улановский пытался поиграть на публику, т.е. показать Колосову, что он типа в неведении.