Три «танкиста»

Все трое предпочли не искушать судьбу, а потому, выбравшись из кресел, галопом помчались переодеваться. Сегодняшняя тренировка и впрямь забрала у них слишком много сил. И никто из них не обратил внимания, точнее, просто не заметил того, как сочувствующе глядит им вслед тренер.

Где-то в Израиле, точное место неизвестно.

Через неделю

В этом здании Дина еще не бывала. Откровенно говоря, она вообще не подозревала о его существовании. Да и знала бы – что с того? Не по ее чину такие организации. Не по ее специальности. И не по ее происхождению, давайте уж скажем честно. Тем не менее вызвали, причем тоном, не терпящим двойного толкования и даже намека на возражение. И, судя по чуть бледноватому лицу командира их батальона, его тоже не обошли стороной парой теплых и ласковых слов. Чего уж там, ругаться здесь умели ничуть не хуже, чем на ее, Дины, исторической прародине. Только что к словам не придерешься, а так – все один в один. Неудивительно, что транспорт «безлошадной» танкистке выделили моментально, хотя – это она знала точно – конкретно сейчас с машинами в их подразделении была проблема.

К удивлению девушки, особых проблем при входе у нее не было. Даже не обыскивали – попросили сдать оружие да прогнали через стандартную рамку металлодетектора. Проще, чем в средней руки аэропорту. Дина едва удержалась от того, чтоб хихикнуть – помнится, в Хьюстоне ее трясли, будто надеялись найти пулемет в зубной пломбе. Учитывая, что зубы у нее, в отличие от многих сверстниц, были свои, натуральные, совершенно бесперспективное занятие.

Эх, Хьюстон, Хьюстон… Когда Дина училась, она вполне серьезно рассчитывала связать жизнь с космосом. Родители в детстве все уши прожужжали, как в Союзе все мечтали, а главное, могли стать космонавтами. Вот и ей захотелось. Ради этого в Америку и ездила. А толку? Все реально связанные с ним, а значит, и хлебные места давно заняты и распределены, не уборщицей же работать. Да и не возьмут, откровенно говоря – там на негров вакансии найдутся, а на белых – извините. Потому как если выберут в пользу белого, это значит – расизм. Вот и пришлось возвращаться и связывать жизнь с армией. Тоже неплохо, откровенно говоря, но совсем не космос.

За воспоминаниями она как-то пропустила момент, когда дошла до места назначения. Нет, Дина не сомневалась, что, случись нужда, легко найдет дорогу обратно, просто весь путь как-то прошел мимо ее сознания. И к реальности она вернулась, лишь оказавшись перед неприметной дверью, абсолютно ничем не выделяющейся из длинного ряда таких же. Ни табличек, ни надписей, абсолютно безликий светло-бежевый пластик с номером. И за дверью этой ее ждал человек, с дверью этой невероятно контрастирующий.

Про разведчика часто можно сказать… никакой. Способный раствориться в любой толпе, затеряться, исчезнуть, едва отведешь глаза. Этот же был классическим таким Джеймсом Бондом, покорителем дамских сердец и красавцем-мужчиной. Лет двадцать назад, пожалуй. Сейчас просто импозантный мужчина в возрасте, и его внешность никак не ассоциировалась с еврейской.

– Лейтенант Майер? – улыбнулся он вошедшей. В его улыбке не было никакой фальши – высший класс, сам верит в свое к ней расположение. – Прошу вас.

Кого другого он, может, и смутил бы, но Дина, опять же благодаря родителям, девушкой была начитанной и внутренне готовилась к чему угодно. К такому вежливо-доброжелательному варианту в том числе. Поэтому, вежливо ответив на приветствие и сев на предложенный стул, она начала ждать продолжения разговора. С интересом, не менее – но и не более. И хозяин кабинета, верно оценив ее поведение, кивнул, спокойно и по-деловому:

– Вы догадываетесь, зачем вас вызвали?

– Хотите что-то предложить, – пожала плечами Дина.

– А может, о чем-то спросить? – чуть заметно прищурился ее собеседник.

– Вряд ли. Для этого сюда… – выделила она интонацией, – вызывать бы не стали.

– Логично. Что же, не будем тянуть. Действительно, предложить, однако вначале все же задать вопрос. Что вы думаете по поводу вашего последнего боя?

– Я все уже рассказала…

– Оставьте это, лейтенант, – хозяин кабинета лишь раздраженно махнул рукой. – Что мог спрашивать молокосос из контрразведки? Вы описали ему бой, что было до и после, в точности указали, где и кто из присутствовавших находился. Все это я читал. Меня больше интересует ваше мнение по поводу этой атаки. Какие странности вы заметили, что вас насторожило… В общем, все.

Дина задумалась. А действительно, что она может сказать? Откровенно говоря, не так и много, разве что собственные ощущения, которые к делу не пришьешь. Но, похоже, именно их сейчас от нее и ожидают. Поэтому, вздохнув, она сказала: