ТРИ ТОЛСТЯКА 2.0

Тибул: А что вас удивляет? Я — художник из народа, и я всегда с моим народом. А народ томится под гнетом отвратительных тиранов! Каких-то три гнусных толстяка подмяли под себя всю страну. Они запрещают любую критику. Они всех запугали!

Арнери: Это так, хотя...

Тибул: Хотя что?

Арнери: Знаете, я уже немолодой человек, и хорошо помню времена смуты — после смерти последнего короля. Это было ужасно. Бандиты, голод, война всех против всех... Поймите правильно: режим Трех Толстяков не вызывает у меня никаких симпатий. Я не люблю цензуру и полицию. Но надо быть точным. За последние годы ситуация значительно изменилась к лучшему. Гражданская война закончилась, экономика действует, уровень жизни повысился...

Тибул (язвительно): Ну да, «стабильность, мир и процветание»! Бывший балетмейстер Раздватрис, заделавшись знатным политическим писателем, вещает об этом в каждом своем опусе. Но оглянитесь вокруг себя! Что мы видим? (дальше говорит так, будто произносит речь с трибуны) Народ угнетен! Интеллигенция задушена! Промышленники задавлены налогами! Тюрьмы заполнены инакомыслящими! А теперь они еще закрывают оружейные заводы — тысячи людей будут выброшены на улицу! Оставлены без средств к существованию! И никто не осмеливается даже пикнуть!

Только отважный Просперо решился бросить вызов наглой клике тиранов! Как на него не давили, он не смирился! Как же может честный художник оставаться в стороне? К черту их, со всеми их премиями и льготами! Они думали, что купили Тибула — раз у него есть театр, слава, награды. Но Тибула нельзя купить! Они могут отобрать у меня театр, разогнать моих актеров, запретить мои спектакли. Но я не смирюсь! Я еще не забыл, как быть уличным артистом. Кочевать по стране, выступать под открытым небом, ходить по канату... Не запугают! Я буду говорить с моим народом с площадей!..

Арнери: Вы смелый человек, маэстро. Поставить на карту все, рискнуть славой и жизнью — на это может решиться только очень честный и отважный человек.

Тибул: (с некоторым кокетством) Ах, оставьте, любезнейший доктор! Я всего лишь делал то, что велит совесть. Вот Просперо — настоящий вождь!

Арнери: Кстати, что с ним? Я слышал в толпе разговоры, будто его схватили.

Тибул: Я тоже это слышал. Но ничего не знаю наверняка. С этими негодяями невозможно что-либо знать наверняка!

Арнери: Негодяями?

Тибул: Я про толстяков! Чрезвычайный триумвират! Комитет национального спасения! Тройка по утилизации, мать её! Извините, доктор. Неизвестные отцы, чтоб их! Еще раз извините, но приличных слов не осталось. Они боятся посмотреть в глаза народу, они прячутся. (снова входит в роль трибуна) Никто не знает, как их зовут, и как они выглядят. Известно только, что выглядят они отвратительно. Мы выступаем с открытым забралом, а враг скрывается в тени. «Три Толстяка» – вот все, что мы о них знаем!

Арнери: Да, в нашей истории такого еще не было. На многих такая анонимность действует прямо гипнотически. Вы знаете, я некоторое время занимался этим феноменом. Очень интересный эффект массовой психологии! Анонимность правителя создает ауру таинственности, что для обывателя...

Тибул: Простите, доктор Гаспар, вы уверены, что сейчас подходящий момент для лекции?

Арнери: Да, да, да. То есть, нет, конечно! Верно. Сейчас надо решить, как быть с вами.

Тибул: Вот именно. Я не имею права подвергать вас риску. (торжественно) Вы — гордость нашей науки, и потомки не простят мне, если из-за меня вы пострадаете. А этих сволочей не остановит ваш статус — они не задумываясь расправятся с великим ученым, как чуть не расправились с великим артистом.

Арнери: Маэстро, вы не понимаете. Дело не в том, что я рискую. Проблема в вас самом. Вам нельзя выйти, поскольку вас тут же арестуют. Вам нельзя остаться, поскольку повальные обыски могут не обойти и этот дом.

Тибул: Да, эти сквалыги лавочники не задумываясь продадут меня с потрохами гвардейцам толстяков!

Арнери: Следовательно, вам надо временно перестать быть собой. Манеру вы измените легко — для квалифицированного актера... извините, для гениального артиста — это просто. А внешность я вам сейчас изменю. Это не сложно. Вот объяснить, что я буду делать, человеку, не знакомому с началами аналитической химии, будет непросто. Но вам ведь химия ни к чему, вам нужен результат, правда? Вот и доверьтесь специалисту.

Тибул: Доверяюсь, целиком и полностью.

Арнери: Тогда поспешим в лабораторию.

Уходят. Входит тетушка Ганимед с подносом.