Три толстяка

Мальчик крепко спал, дыша очень спокойно и тихо.

Три человека всячески старались спрятать свет своих фонарей.

Что они делали – неизвестно. Слышался только шёпот. Караул, стоявший у дверей спальни снаружи, продолжал стоять как ни в чём не бывало.

Очевидно, трое вошедших к наследнику имели какое-то право хозяйничать в его спальне.

Вы уже знаете, что воспитатели наследника Тутти не отличались храбростью. Вы помните случай с куклой. Вы помните, как был испуган воспитатель при жуткой сцене в саду, когда гвардейцы искололи куклу саблями. Вы видели, как струсил воспитатель, рассказывая об этой сцене Трём Толстякам.

На этот раз дежурный воспитатель оказался таким же трусом.

Представьте, он находился в спальне, когда вошли трое неизвестных с фонарями. Он сидел у окна, оберегая сон наследника, и, чтобы не заснуть, глядел на звезды и проверял свои знания в астрономии.

Но тут скрипнула дверь, блеснул свет и мелькнули три таинственные фигуры. Тогда воспитатель спрятался в кресле. Больше всего он боялся, что его длинный нос выдаст его с головой. В самом деле, этот удивительный нос чётко чернел на фоне звёздного окна и мог быть сразу замечен.

Но трус себя успокаивал: «Авось они подумают, что это такое украшение на ручке кресла или карниз противоположного дома».

Три фигуры, чуть-чуть освещённые жёлтым светом фонарей, подошли к кровати наследника.

– Есть, – раздался шёпот.

– Спит, – ответил другой.

– Тсс!..

– Ничего. Он спит крепко.

– Итак, действуйте.

Что-то звякнуло.

На лбу у воспитателя выступил холодный пот. Он почувствовал, что его нос от страха растёт.

– Готово, – шипел чей-то голос.

– Давайте.

Опять что-то звякнуло, потом булькнуло и полилось. И вдруг снова наступила тишина.

– Куда вливать?

– В ухо.

– Он спит, положив голову на щеку. Это как раз удобно. Лейте в ухо…

– Только осторожно. По капельке.

– Ровно десять капель. Первая капля кажется страшно холодной, а вторая не вызывает никакого ощущения, потому что первая действует немедленно. После неё исчезнет всякая чувствительность.

– Старайтесь влить жидкость так, чтобы между первой и второй каплей не было никакого промежутка.

– Иначе мальчик проснётся, точно от прикосновения льда.

– Тсс!.. Вливаю… Раз, два!..

И тут воспитатель почувствовал сильный запах ландыша. Он разлился по всей комнате.

– Три, четыре, пять, шесть… – отсчитывал чей-то голос быстрым шёпотом. – Готово.

– Теперь он будет спать три дня непробудным сном.

– И он не будет знать, что стало с его куклой…

– Он проснётся, когда уже всё окончится.

– А то, пожалуй, он начал бы плакать, топать ногами, и в конце концов Три Толстяка простили бы девчонку и даровали бы ей жизнь…

Три незнакомца исчезли. Дрожащий воспитатель встал. Зажёг маленькую лампочку, горевшую пламенем в форме оранжевого цветка, и подошёл к кровати.

Наследник Тутти лежал в кружевах, под шёлковыми покрывалами маленький и важный.

На огромных подушках покоилась его голова с растрёпанными золотыми волосами.

Воспитатель нагнулся и приблизил лампочку к бледному лицу мальчика. В маленьком ухе сверкала капля, будто жемчужина в раковине.

Золотисто-зелёный свет переливался в ней.

Воспитатель прикоснулся к ней мизинцем. На маленьком ухе ничего не осталось, а всю руку воспитателя пронизал острый, нестерпимый холод.

Мальчик спал непробудным сном.

А через несколько часов наступило то прелестное утро, которое мы уже имели удовольствие описывать нашим читателям.

Мы знаем, что произошло в это утро с учителем танцев Раздватрисом, но нам гораздо интереснее узнать, что стало в это утро с Суок. Ведь мы её оставили в таком ужасном положении!

Сперва решено было бросить её в подземелье.

– Нет, это слишком сложно, – сказал государственный канцлер. – Мы устроим скорый и справедливый суд.

– Конечно, нечего возиться с девчонкой, – согласились Три Толстяка.

Однако не забудьте, что Три Толстяка пережили очень неприятные минуты, удирая от пантеры. Им необходимо было отдохнуть. Они сказали так:

– Мы поспим немного. А утром устроим суд.

С этими словами они разошлись по своим спальням.

Государственный канцлер, который не сомневался в том, что куклу, оказавшуюся девочкой, суд приговорит к смерти, отдал приказание усыпить наследника Тутти, чтобы он своими слезами не смягчил страшного приговора.

Три человека с фонарями, как вы уже знаете, проделали это.

Наследник Тутти спал.

Суок сидела в караульном помещении. Караульное помещение называется кордегардией. Так, Суок в это утро сидела в кордегардии. Её окружали гвардейцы. Посторонний человек, зайдя в кордегардию, долго бы удивлялся: почему эта хорошенькая печальная девочка в необыкновенно нарядном розовом платье находится среди гвардейцев? Её вид совершенно не вязался с грубой обстановкой кордегардии, где валялись седла, оружие, пивные кружки.

Гвардейцы играли в карты, дымили синим вонючим дымом из своих трубок, бранились, поминутно затевали драку. Эти гвардейцы ещё были верны Трём Толстякам. Они грозили Суок огромными кулаками, делали ей страшные рожи и топали на неё ногами.