Три товарища

– Через полчаса я приду к тебе с собакой, – сказал я Пат.

– Но ведь с собакой нельзя: проводник остается в вагоне.

– Можно. Ты только не запирай дверь.

Я пошел обратно мимо проводника, он внимательно посмотрел на меня. На следующей станции я вышел с собакой на перрон, прошел вдоль спального вагона, остановился и стал ждать. Проводник сошел с лесенки и завел разговор с главным кондуктором. Тогда я юркнул в вагон, прошмыгнул к спальным купе и вошел к Пат, никем не замеченный. На ней был пушистый белый халат, и она чудесно выглядела. Ее глаза блестели. – Теперь я опять в полном порядке, Робби, – сказала она.

– Это хорошо. Но не хочешь ли ты прилечь? Очень уж здесь тесно. А я посижу возле тебя.

– Да, но… – она нерешительно показала на верхнее место. – А что если вдруг откроется дверь и перед нами окажется представительница союза спасения падших девушек?..

– До Франкфурта еще далеко, – сказал я. – Я буду начеку. Не усну.

Когда мы подъезжали к Франкфурту, я перешел в свой вагон, сел в углу у окна и попытался вздремнуть. Но во Франкфурте в купе вошел мужчина с усами, как у тюленя, немедленно открыл чемодан и принялся есть. Он ел так интенсивно, что я никак не мог уснуть. Трапеза продолжалась почти час. Потом тюлень вытер усы, улегся и задал концерт, какого я никогда еще не слышал. Это был не обычный храп, а какие-то воющие вздохи, прерываемые отрывистыми стонами и протяжным бульканьем. Я не мог уловить в этом никакой системы, так всё было разнообразно. К счастью, в половине шестого он вышел.

Когда я проснулся, за окном всё было бело. Снег падал крупными хлопьями. Странный, неправдоподобный полусвет озарял купе. Поезд уже шел по горной местности. Было около девяти часов. Я потянулся и пошел умыться. Когда я вернулся, в купе стояла Пат, посвежевшая после сна.

– Ты хорошо спала? – спросил я.

Она кивнула.

– А кем оказалась старая ведьма на верхней полке?

– Она молода и хороша собой. Ее зовут Хельга Гутман, она едет в тот же санаторий.

– Правда?

– Да, Робби. Но ты спал плохо, это заметно. Тебе надо позавтракать как следует.

– Кофе, – сказал я, – кофе и немного вишневой настойки.

Мы пошли в вагон-ресторан. Вдруг на душе у меня стало легко. Всё выглядело не так страшно, как накануне вечером.

Хельга Гутман уже сидела за столиком. Это была стройная живая девушка южного типа. – Какое странное совпадение, – сказал я. – Вы едете в один и тот же санаторий.

– Совсем не странное, – возразила она.

Я посмотрел на нее. Она рассмеялась.

– В это время туда слетаются все перелетные птицы. Вот, видите стол напротив?.. – Она показала в угол вагона. – Все они тоже едут туда.

– Откуда вы знаете? – спросил я.

– Я их знаю всех по прошлому году. Там, наверху, все знают друг друга.

Кельнер принес кофе. Я заказал еще большую стопку вишневки. Мне нужно было выпить чего-нибудь. И вдруг всё стало как-то сразу очень простым. Рядом сидели люди и ехали в санатории, некоторые даже во второй раз, и эта поездка была для них, по-видимому, всего лишь прогулкой. Было просто глупо тревожиться так сильно. Пат вернется так же, как возвращались все эти люди. Я не думал о том, что они едут туда вторично… Мне было достаточно знать, что оттуда можно вернуться и прожить еще целый год. А за год может случиться многое. Наше прошлое научило нас не заглядывать далеко вперед.

x x x

Мы приехали перед вечером. Солнце заливало золотистым светом заснеженные поля, а прояснившееся небо было таким голубым, каким мы его уже давно не. видели. На вокзале собралось множество людей. Встречающие и прибывшие обменивались приветствиями. Хельгу Гутман встретила хохочущая блондинка и двое мужчин в светлых брюках гольф. Хельга была очень возбуждена, словно вернулась в родной дом после долгого отсутствия.

– До свидания, наверху увидимся! – крикнула она нам и села со своими друзьями в сани.

Все быстро разошлись, и через несколько минут мы остались на перроне одни. К нам подошел носильщик.

– Какой отель? – спросил он.

– Санаторий «Лесной покой», – ответил я.

Он кивнул и подозвал кучера. Оба уложили багаж в голубые пароконные сани. Головы белых лошадей были украшены султанами из пестрых перьев, пар из ноздрей окутывал их морды перламутровым облаком.

Мы уселись. – Поедете наверх по канатной дороге или на санях? – спросил кучер.

– А долго ехать на санях?

– Полчаса.

– Тогда на санях.

Кучер щелкнул языком, и мы тронулись. За деревней дорога спиралью поднималась вверх. Санаторий находился на возвышенности над деревней. Это было длинное белое здание с высокими окнами, выходившими на балконы. Флаг на крыше корпуса колыхался на слабом ветру. Я полагал, что увижу нечто вроде больницы. Но санаторий походил скорее на отель, по крайней мере в нижнем этаже. В холле пылал камин. На нескольких столиках стояла чайная посуда.

Мы зашли в контору. Служитель внес наш багаж, и какая-то пожилая дама сказала нам, что для Пат приготовлена комната 79. Я спросил, можно ли будет и мне получить комнату на несколько дней. Она покачала головой:

– Не в санатории. Но вы сможете поселиться во флигеле.

– Где он?

– Тут же, рядом.