Три товарища

Мы оба были далеко не из бедных семей. Её отец владел несколькими СТО в городе и изначально очень интересовался моим достатком. Но когда я сказал, что наша семья владеет известным во всей стране брендом молочной продукции и сетью молочных фабрик, он даже удивился. Попросил прощения и удалился, как будто в туалет. Это потом Таня мне со смехом рассказала, что вместо туалета он полез в интернет. "Гуглил" фамилию Терехов и очень быстро обнаружил подтверждение моим словам. Всё внимательно изучил и вернулся "из туалета" с ослепительной улыбкой на устах. Он заметно подобрел ко мне в тот первый день. Словно уже тогда соглашался, что для его дочери — я совсем неплохая партия. Очень удачная.

Так что и наши родители тоже легко нашли общий язык.

Свадьба, как полагается, была шикарной. Тьма гостей с обеих сторон, где я пригласил почти половину своего курса. Море еды, море выпивки. Профессиональный тамада и выступление приглашённых гостей. А в финале свадьбы мы с Таней получили абсолютно неожиданный, но оттого не менее восхитительный подарок — частный дом в Магнитогорске, который, сложившись пятьдесят на пятьдесят, приобрели родители. Дом, где мы начали выстраивать едва созданную семью.

Наша семейная жизнь была безоблачной. Ни скандалов меж нами не было, ни ссор. Мы прожили вместе несколько месяцев, но быт не пожирал наши отношения. Изменами даже не пахло. Мы полностью удовлетворяли друг друга и были всем довольны. По крайней мере, я так считал. Считал до сегодняшнего вечера, когда Таня устроила цирк в ночном клубе. Опять поругалась с Алексеем и испортила мне выпускной…

Такси остановилось у частного двухэтажного дома. Таня пулей вылетела из машины и, не оборачиваясь, заскочила в дом. Я расплатился и зашёл за ней следом. Закрыл дверь, раздражённо отпихнул с порога её дорогущие "лабутены", и увидел, что она уже успела примоститься на диванчике. Лицо её было таким же серым как в машине.

В такси я дал себе слово, что первым диалог не начну. Смотрел на неё, когда она упиралась головой в стекло, и был уверен, что контакт со мной начнёт налаживать именно она, а не я буду ужом виться у её ног. Она накосячила — пусть исправляет.

Но, к сожалению, тягостное молчание меня угнетало. И я не смог сдержаться.

— Ты — мозготрахалка! — я швырнул ключи на комод. — Какого хрена я должен сам додумывать, что с тобой происходит? А может я что сделал не так… А может я где прокололся… Ни хрена! Я ничего не делал! Это ты! Ты ведёшь себя так, как не вела ранее! И я тебе говорю: прямо здесь и сейчас я хочу услышать ответ, что с тобой происходит. Я не желаю строить предположения. Я не желаю догадываться. Говори!

Моё яркое выступление никак не подействовало на Таню. Она сама расстегнула платье, не менее дорогое, чем туфли, прошла в спальню и переоделась в домашнее. Затем вернулась, вновь уселась на диванчик в том же месте, где сидела, и молча уставилась в пустоту.

Признаюсь, испугался я не на шутку. Стоял в прихожей и ожидал её реакции. Но получил я совсем не то, что ожидал. Её поведение было крайне странным.

— Ты чего? — от испуга я даже забыл, почему на неё сердился. Просто подскочил и приземлился рядом.

Таня посмотрела на меня, и в её карих глазах я увидел слёзы. Она обняла меня за шею и прошептала.

— Ты только не сердись. Хорошо?

— Не буду, — сразу пообещал я.

— Я беременна, — собравшись с духом, выстрелила она.

Я так и замер. Я-то услышал, что она сказала. Но я её не понял. Жуткий шок от неожиданной новости парализовал меня. Я, бывало, представлял, как чувствует себя мужчина, которому в лоб сообщают эту новость. Но не подозревал, что она настигнет меня. И не догадывался, что это случится так быстро.

Слов я так и не подобрал. Таня упёрлась носиком в мою шею и ожидала хоть какой-то реакции. Но пришёл в себя я не так уж и быстро.

— Я тоже в шоке, — сказала Таня. — Наверное, когда узнала, шокирована была сильнее, чем сейчас ты… Я чувствую, как у тебя пальцы похолодели.

Но я опять ничего не ответил. Мысли мелькали в моей голове со скоростью света. Я не знал, радоваться мне и смеяться, или горевать и настаивать на аборте. Мысль об этом тоже пронеслась. Тане ведь всего девятнадцать. Ей ещё учиться и учиться. Она совсем не глупа и действительно амбициозна, как не раз говорил о ней Алексей. На свою жизнь у неё были грандиозные планы.

— Я боюсь, Никита, — сказала она и, в ответ на молчание, ещё крепче сжала мою руку. — Я всегда всё планировала. Всегда знала, чем буду заниматься. И теперь я боюсь, что мне придётся бросить учёбу. Бросить то, чем мне нравится заниматься. Я очень боюсь, что с этого момента моя жизнь круто поменяется. Наша жизнь… Ты слышишь меня?

— Слышу, — ответил я, чувствуя, что понемногу прихожу в себя. Всё же это не конец света.

— Ну так вот услышь! — неожиданно она повысила голос и сказала с вызовом, видимо, рассмотрев в моём лице что-то такое, что ей не понравилось. — Никаких абортов! Услышал? Ни за что! Даже если ты будешь настаивать. Это мой ребёнок! И я его рожу, хочешь ты того или нет!