Три царицы под окном

— Ага. Разные. А только жрать всем одинаково хочется.

— Хм… — грустно усмехнулась мать, сложив худые руки калачиком под грудью. — Жрать, говоришь…

Потом, помолчав, продолжила:

— Мы сейчас с тобой, Тамарочка, похожи на двух людей, стоящих под кроной огромной березы… Один говорит — посмотри, какая крона шикарная! Какую она тень отбрасывает, как красиво шелестят листья над головой… А другой деловито похлопывает по стволу, щурится и отвечает — ага, мол, шикарная береза… Целых пять кубометров дров…

— Ну и правильно он говорит про эти кубометры! Зато ими можно сколько народу обогреть! А тот, который кроной восхищается, как замерзнет, тоже ведь греться прибежит! Не так, что ли?

— Да так, так… Куда ж он денется, доченька? Прибежит, наверное. Ишь, какой у нас с тобой невзначай философский спор вышел… Устала я что-то. Спать пойду…

После отъезда Бориса мать совсем затосковала. Все реже стал слышен по ночам перестук пишущей машинки, все чаще застывала она у окна с неизменной сигаретой в руке. Таяла, сохла на глазах, как свечка. Потом в больницу попала, да оттуда уже и не вышла — обнаружилась у нее раковая опухоль в легких. Врачи, узнав про ее домашнее многодетное состояние, домой помирать ее не отпустили. Так и отвезли горемычную прямо из больничного морга на кладбище…

Осталась Тамара одна с малыми сестренками на руках. Двадцать лет ей как раз исполнилось. Возраст не то чтобы самостоятельный, но, как сказали тетки из органов опеки и попечительства — дееспособный. Предложили ей, конечно, девчонок в детдома определить, да она отказалась. Решила, сама справится. Тем более специальность у нее к тому времени уже была — только-только успела медучилище окончить. Соне было восемь тогда, а Вике шестой годик пошел. А еще те сердобольные тетки из органов опеки предложили ей работу в социальной защите — за инвалидами да старичками ходить. Зарплата не ахти какая, но все больше, чем у медсестры. Да и времени свободного у социального работника тоже побольше — можно всегда домой забежать, проверить, как там девчонки дома хозяйничают. Тамара согласилась. Рассказывали, что иногда этим самым социальным работникам, кто поласковее да попроворнее, старички даже и квартиры, бывает, завещают…