Три цвета счастья

Марьяна встречалась с Павлом уже три недели, когда проговорилась об этих свиданиях брату. А тот, в свою очередь, что-то ляпнул матери. Лия Николаевна вдруг позвонила дочери и суровым голосом потребовала, чтобы Марьяна немедленно к ней приехала. Перепугавшаяся девушка, подумав, что с мамой что-то случилось, рванула к ней. Однако в старой квартире Марьяну ждала исключительно длиннейшая лекция о том, что ей не стоит доверять всяким проходимцам.

Честно сказать, Марьяна была в шоке. Она и не думала, что мать полезет в ее личную жизнь: до этого Лия Николаевна как-то очень спокойно относилась ко всем ее увлечениям, но, может быть, что-то такое проскользнуло в восторженном голосе Марьяны, когда она рассказывала Антону о Павле, или чутье у мамы сработало. На сей раз Лия Николаевна была категорична.

– Поверь мне, я знаю жизнь, – сказала она сухо. – Во время гастролей я встречала много людей, которые были похожи на этого твоего… как его… Павла. И ни один, запомни, ни один из них, несмотря на впечатляющую внешность и обходительное общение, не оказывался человеком хорошим. Я просто хочу предостеречь тебя от обмана. Поверь мне, деточка, такие люди… Именно в них таится самая главная опасность. Они заморочат тебе голову, расскажут сладкие сказки, а потом бросят тебя как-то особенно извращенно. Ты что же, хочешь склеивать разбитое сердце?

– Мам, о каком разбитом сердце идет речь? – удивилась Марьяна. – Я знаю его три недели.

– Сама не заметишь, как влюбишься, – фыркнула Лия Николаевна. – Ну что ж, я тебя предупредила.

Марьяна пожала плечами и отправилась на очередную встречу с Павлом. Никакой опасности, о которой говорила мать, она не чувствовала, наоборот, только раскованность и свободу. Пожалуй, в этот момент Марьяна ощущала себя гораздо более свободной, чем была все время до этого. Как будто вместе с Павлом ей приоткрывался мир, в котором можно не оглядываться через плечо каждый раз, когда собираешься сделать что-то значимое для себя. В этом мире возможно если не всё, то многое. Если ты будешь собой, будешь знать, чего хочешь, и усердно трудиться, награда придет. Может, даже лучше, чем ожидаешь. А лучше ничего не ждать – просто жить на полную катушку.

И Марьяна совершенно не удивилась, когда через месяц их знакомства Павел сказал:

– Слушай, я отправляюсь в Стокгольм. Мне нужно присмотреть новый маршрут для моих клиентов и моей компании. Это всего на несколько дней, надо будет заглянуть в некоторые музеи, прикинуть, где водить клиентов, или составить им такую программу, чтобы они могли ходить сами. Словом, обычная для меня рутина, но… ты не хотела бы поехать со мной?

– Поехать с тобой? – Марьяна широко улыбнулась. – Конечно же я хотела бы, если меня отпустят на работе. Я попробую договориться.

На работе ее отпустили. У Марьяны скопилось достаточно отгулов, чтобы пять дней не появляться в «Совах и котиках». Девушка предупредила маму и брата о предстоящей поездке. Антон отнесся без излишнего энтузиазма, однако и не отговаривал ее, а вот мама, конечно, восприняла все в штыки.

– Ты поедешь за его счет? – спросила она с некоторой толикой брезгливости в голосе.

– Конечно нет, мама. Я и билеты оплачиваю сама, и свою долю в отеле. О чем ты говоришь? Он же просто пригласил меня.

– Ну-ну, – неопределенно высказалась Лия Николаевна. – Только помни, о чем я тебя предупреждала.

Марьяна лишь пожала плечами. Все эти предупреждения матери казались совершенно дикими выдумками. Она не понимала, отчего Лия Николаевна так себя ведет и почему фактически на пустом месте осуждает человека, которого никогда не видела и о котором знает только со слов Марьяны – и немножечко Антона. Выкинув из головы все эти мысли, чтобы не отравлять себе отпуск, Марьяна отправилась с Павлом в Стокгольм.

Поездка вышла просто замечательная; до сих пор, даже несмотря на то, что случилось потом, Марьяна вспоминала ее с удовольствием. Иногда ей даже снились узкие улочки Гамла-Стана, застроенные разноцветными домами, резные вывески и яркие витрины, в которых светились необычные лампы и сувенирные тролли. Она вспоминала брусчатку, по которой так хорошо ходить в кедах, маленький итальянский ресторанчик с клетчатыми скатертями, где они с Павлом съели умопомрачительно вкусную пиццу, стоявшие у причалов корабли и особенно один из них – корабль «Васа», где был устроен музей. Там парочка провела целый день, а Марьяна так и вообще бы поселилась: парусники ей очень нравились.

За эти дни девушка пришла к выводу, что у Павла просто работа мечты. И хотя это никогда не было ее, Марьяниной, мечтой, она легко могла бы себе представить, что занимается тем же самым. И правда же, как здорово ездить по миру, открывать для себя всё новое, потому что мир прекрасен и бесконечен, а потом делиться этим с другими людьми. Почти то же, что в фотографии, к которой Марьяна чувствовала склонность, но тогда ещё не полностью осознала ее, то же, что в любом искусстве. Да, пожалуй, для нее работа Павла являлась искусством, и Марьяна еще больше зауважала его.