Три цветка и две ели. Первый том

– Появляется из леса, а как очутился здесь – неясно. И я точно знаю, что корабли не заходили в порт Ларгоса. Как и зачем он, вообще, здесь?

– Рагнер, я тоже ничего не знаю, но он мне родня! – в сердцах воскликнула девушка. – И… я тоже не хочу, чтобы он оставался. У него в Элладанне жена и маленький сыночек.

– Почему он сбежал от них?

Маргарита не рассказала возлюбленному о той ночи, когда пьяный Нинно ее целовал, затащив на ложе. И ныне, глядя на «зеркального Рагнера», пытливо сверлящего ее глазами, она не захотела ничего говорить ему о том недоразумении. Слегка приподнимая юбку платья, засовывая ее ткань за пояс под грудью и делая складки, чтобы скрыть свое недвусмысленно пополневшее чрево, она сердито произнесла:

– Разве вас, мужчин, поймешь? Сначала вы женитесь, затем вам и жена уже не нужна, и даже ребенок… Изменяете, влюбляетесь в кого-то еще, бросаете семьи… И вам не отрывают грудь на эшафоте и вас не бичуют до смерти… Весь позор всегда принимает лишь женщина, оступившаяся или просто подло брошенная.

– Любимая, надеюсь, ты не собираешься мне изменять или оспаривать духовный закон? – улыбнулся Рагнер. – И с первым, и со вторым будь осторожнее. Отец Виттанд не оценит твоих смелых мыслей, а я и подавно.

– Рагнер! Какая еще измена? Я просто говорю, что не понимаю, что у вас, мужчин, в головах.

– В том-то и дело, что я отлично понимаю, о чем мужики думают, – вновь нахмурился Рагнер. – Ладно, немного погостить у нас твой брат может.

– Под стражей? – усмехнулась она.

Рагнер взял ее за правую руку выше локтя и повел к светлице.

– Только так, любовь моя.

В обеденной зале Маргарита увидела светловолосого Рернота и Раоля, в проходной зале пятого этажа – еще троих охранителей, в спальне отроков – четверых стражей, среди которых был Сиурт, вооруженный, кроме ружья, кистенем с шипастой гирькой».

«Нинно стерегут как преступника!» – с возмущением подумала Маргарита.

Кузнец заулыбался и встал с кровати навстречу ей. Теперь он не напоминал лесного грабителя, скорее сильванина с исцарапанным ветками лицом. Нинно развел руки, чтобы обнять Маргариту, но Рагнер не отпустил плечо девушки – даже потянул ее назад, к себе.

– Я сестры не могуся объять? – удивился кузнец.

– Нет, – ответил герцог Раннор. – В Лодэнии с сестрами по мужу сестры не обнимаются те, кто сбежал, бросив свою семью. Не удивляйся тому, что я тебе не доверяю.

– Нинно, – тепло сказала Маргарита, – я так рада, что ты жив! И представить не можешь насколько рада! Но твое явление из леса, кажется, всех напугало. Мы с герцогом Раннором хотим поговорить с тобой. Прошу, не делай больше глупостей и не бросайся на него. И ко мне тоже пока не приближайся, иначе тебя случайно убьют. Умоляю тебя, давай поговорим спокойно.

Он кивнул и смиренно сел на кровать, положив на колени свои ручищи, а охранители подвинули для Рагнера и Маргариты стулья. Наблюдая за тем, как герцог помогает опуститься девушке на сиденье и как она держится за выпуклый живот, Нинно всё понял, сцепил от бессилия пальцы «в замок» и поник головой. Рагнер поставил свой стул ближе к кузнецу и, устроившись на нем вполоборота к Маргарите, положил правую руку на пояс у кинжала.

– Первый вопрос и второй: как ты здесь очутился в таком виде и зачем приперся в Ларгос?

– Судном приперся… до городка… Не помню… Нодокоса…

– Нюёдлкоса, – подсказала Маргарита, за то была награждена признательностью из темно-карих добрых глаз Нинно и упреком из жестких светло-карих глаз Рагнера.

– Что дальше? – хмуро спросил герцог.

– Тама, в трактиру, трое сказали, что и они ехают до Ларгосу. Но дорогой, меж лесу, они удумали разбой… Становили телегу, напали… Я в лесу укрылся, после заплутался, после – очнулся тута.

– Что в лесу делал? Что помнишь?

– Лес, речку мелкую. Ходил вдоль ее. Затем я започивался ночью на лужке – и всё, – больше́е я ничё не помню. А, оленю еще помню…

– Оленя? – поднял брови Рагнер. – И всё?

– Да, но будто в бреду… Неуверованный, чего оленя мне не снился.

– Ответь на второй вопрос, – вздохнул Рагнер. – Зачем ты здесь?

– Разве неясное? – хмыкнул Нинно и с презрением посмотрел на Рагнера. – Я ее не брошу. Я буду рядом. И коли надобно, то защищу ее.

– От меня, конечно… – с сарказмом произнес герцог Раннор.

– Да! – с вызовом ответил Нинно. – Грити, – обратился он к девушке, – я не стану досаждывать… Лишь не хочу, чтоб ты былася одной на чужой земле. Я будусь недалече – знай, когда надумаешь воротиться до дому, то я подмогу.

Рагнер в раздражении сжал рот и уставился колким взглядом на высокого кузнеца, но тот не останавливался:

– Ты живаешь с женатым, а я тебя знаю – это не ты. Он околдовал тебя, но экая срамота не по твою душу. Ты лучше́е заслуживаешь мужу.

– Заткнись-ка лучше́е, – прервал его Рагнер. – Лучше́е муж – это ты, не пойму? Ты тоже женат, насколько я знаю.

– Я никогда ее не обижу, – со злобой ответил Нинно. – Этим я лучше́е.

– Нииинно, хвааатит… – взмолилась Маргарита. – Я здесь счастлива и никуда не собираюсь отсюда уезжать. Мы ждем, когда после Сатурналия герцог Раннор получит дозволение на развод, – и мы сразу с ним обвенчаемся.