Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций

Это было время изрядного бессилия и халатности и то время, когда виконт Диллон, одиннадцатый из своего рода и потомственный полковник Диллонского полка регулярной армии короля Людовика, мог управлять делами этого знаменитого корпуса, находясь в Англии. Франция и Англия отправились на войну, но ирландский виконт, солдат, презирающий военные действия, как не изменил своего места жительства, так и не подал в отставку. Де Боннака отозвали из Гааги, и на его месте появился новый французский посланник, д'Аффре, чья неосведомленность привела его прямо к переговорам с Фальконне, двойным шпионом, сильно зависимым от золотых гиней, которые ему платили англичане. Мистер д'Аффре, купив пачку искусных фальшивых планов, помог Фальконне и с благодарностью обратился к более коварному фальсификатору по имени Филипп, специальностью которого являлась ложная информация, предназначенная для разоблачения британских планов и операций в Канаде.

Другой двойной шпион, Вотраверс, швейцарец, обнаружил, что д'Аффре настолько не соответствует его находчивости и хитроумию, что перешагнул через голову простофили и написал письмо непосредственно Людовику XV. Он сообщил, что не способен оценить силу или цель новой британской экспедиции в Нидерланды. Англичане оказались чрезвычайно опасны и умны, если смогли одурачить даже его, Вотраверса, признавал он, и королю Франции было бы неплохо заключить мир. Людовик в ответ предложил швейцарцу отказаться от дипломатии и возобновить свою работу в качестве шпиона — за что ему и платили. В этот период (1757 год), в отсутствие Мобера и Робинсона, некий доктор Хенси являлся единственным французским резидентом в Англии. Он был братом аббата Хенси, французского дипломата, и считал, что он находится в Лондоне в безопасности. Похоже, его разведывательные отчеты мало что дали для осведомленности французского правительства; и тем не менее британцы раскрыли Хенси и решили, что он представляет опасность. На этот раз они не проявили той снисходительности, как в случае с Робинсоном.

Суд над Хенси состоялся в июне 1758 года, и он испытал глубочайшее потрясение, которое передалось всему европейскому шпионскому подполью, когда услышал, что приговорен к повешению. Выражая крайнее негодование, брат аббата обратился к суду с требованием узнать, может ли шпион надеяться, что его будут судить, как обыкновенного преступника.

Глава 19 Полицейский шпионаж Бурбонов

После того как организации спецслужб обоих кардиналов помогли укрепить монархию Бурбонов в лице сына и внука Генриха IV, серьезной угрозы стабильности трона не наблюдалось более 125 лет. Мы видели, как кардинал Ришелье закладывал фундамент этой колоссальной безопасности с помощью шпионской службы, главной целью которой было поддержание собственной безопасности в управлении королевством. Кроме того, Мазарини, как правило, был слишком озабочен войнами Фронды и другими заговорами аристократов, которые презирали его как пришельца — своего рода «кардинала-чужака», — чтобы доверять правительственным шпионам или полицейским агентам, в отличие от подпольных и церковных оперативников своей личной секретной службы.

Людовик XIV, достигнув совершеннолетия и начав царствовать как самый изысканный молодой король своего времени, очень быстро изменил все это. Его полицейская служба по-прежнему оставалась частной, но только потому, что Людовик считал Францию своей собственностью. Как у преимущественно абсолютного монарха — L'etat c'est moi — «Государство — это я», — его личный шпионаж, естественно, принадлежал департаменту полиции его личного королевства. Во времена этого великого монарха мы приходим к зарождению систематизированной политической полиции, надзора, почтовой цензуры и военного шпионажа в мирное время.

Людовик не только требовал систематизированной и эффективной организации, но и обеспечивал средства и власть, которые чрезвычайно расширили обязанности и полномочия французской полиции. Его выдающимся достижением стало обеспечение повсеместной безопасности в главных городах Франции, где преступность, распущенность, беспорядки и грязь были явлением обыденным. Однако, даруя благословение стабильного правления французскому народу, Людовик допускал существенные издержки, уничтожая все остатки свободы и независимости.