Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций

Тро де Кросну, последнему и не менее эксцентричному из этих барометров угасающего роялизма, приходилось осторожно ступать по городу, уже заминированному под его ногами. При тех конвульсиях, которым надлежало положить конец старому режиму, трепетавшему на пороге истории, этот чиновник тратил всю свою энергию на театральную цензуру, заставляя своих секретных агентов сообщать, как часто та или иная строка или фраза диалога вызывала аплодисменты. Де Кросн был готов засадить в тюрьму любого, кто осмелится оскорбить могущественного аристократа, и гораздо больше беспокоился о том, чтобы арестовать критиков и памфлетистов, чем разбойников, фальшивомонетчиков, взломщиков или других неполитических злоумышленников.

Полиция, решив избавить Людовика XVI от скверны чтения бесчисленных пасквилей и манифестов, выходящих из печати, позаботилась о том, чтобы вся печатная продукция не доходила до него. Абсурдные злоупотребления де Кросна цензурой стали одной из главных причин начала революции; и подобное ограждение разума государя не позволяло ему оценить тенденции своего времени или резко меняющиеся настроения в общественном мнении. Утомившись от смутных и тревожных слухов, проникавших во дворец, король приказал книготорговцу Блезо прислать ему все, что только издавалось. Вскоре король смог удивить своих министров почерпнутыми знаниями, и это заставило их лихорадочно искать «утечку» информации в королевской изоляции. Блезо легко вычислили и отправили в Бастилию. Когда король поинтересовался, почему его источник брошюр иссяк, ему сообщили, что бедняга Блезо был задержан без суда и следствия по королевскому приказу только за то, что нарушил королевский приказ.

Глава 20 Обворожительный шевалье

Методы деспотического правления, используемые мадам Помпадур и ее ставленниками, провоцировали такой всплеск политического шпионажа, что уровень способностей отдельных секретных агентов опустился до уровня сточной канавы, где в любую эпоху тирании или террора его прежде всего стоит искать. И тем не менее в середине XVIII века, как достойный предвестник многих французских знаменитостей секретной службы, ожидающих своего часа, появляется ошеломляющая, авантюрная фигура, выступавшая в роли солдата и шпиона, дипломата и шантажиста и, вероятно, самой одаренной из когда-либо живших имитаторов женщин. Этой очаровательной красавицей, совершившей длительное и утомительное путешествие в Россию в 1755 году в качестве тайного курьера и эмиссара французского короля Людовика XV, был Шарль Женевьев Луи Огюст Андре Тимоти д'Эон де Бомон — Шевалье д'Эон, который вызвался посетить Санкт-Петербург под видом мадемуазель Лии де Бомон и только таким образом сумел одурачить противников Франции, окружавших тогда царицу Елизавету. Международная обстановка выглядела вполне благоприятной, однако в России дипломатический посланник короля Людовика потерпел полное фиаско. В российском суде ничего нельзя было добиться без взяток, а агенты английского короля Георга II оказались достаточно неразборчивы в средствах, чтобы добраться туда первыми и «монополизировать рынок».

Король Георг подозревал, что Франция и Пруссия имеют виды на его драгоценную вотчину, Ганновер. А поскольку это была эпоха, когда английская корона покупала солдат на любом доступном иностранном рынке, британский посол при русском дворе предложил щедрую субсидию в размере 500 тысяч фунтов стерлингов при условии, что канцлер Бестужев поставит 60 тысяч крепких русских крестьян, обученных и снаряженных для исполнения героической роли в политических разногласиях, в которых им не полагалось что-либо понимать. Посол Диккенс подал в отставку и был замещен Уильямсом, вскоре организовавшим соглашение, по которому Россия вызвалась отправить 30 тысяч человек на помощь королю Георгу или союзникам Ганновера в обмен на неустановленное количество английского золота. Соглашение не подлежало немедленному исполнению, но должно было быть ратифицировано через два месяца после его подписания.

Узнав об этом через антибританских посредников, — которые, по-видимому, исчерпали свои возможности служить ему, — Людовик XV решил возобновить дипломатические переговоры с царицей, что, вероятно, привело бы к аннулированию английского договора. Однако все его попытки напрямую связаться с Елизаветой были пресечены пробританскими русскими или нанятыми англичанами агентами, и когда Шевалье де Валькруассан предпринял решительную попытку засвидетельствовать свое почтение царице, его взяли под стражу и заключили в крепость по обвинению в шпионаже. Царицу окружала группа шпионов во главе с Бестужевым. Канцлер, несомненно, щедро подкупленный, не собирался допустить, чтобы сделка, заключенная с британским королем, оказалась расторгнутой.