Три тысячи километров до счастья

Он отнял у двоих женщин выходной, но что ещё хуже, его мечте не суждено теперь сбыться. Яна как фокусница управляется со своим смартфоном, в считанные минуты находит транспорт и терпеливо диктует под запись: сначала автобус, потом поезд, затем электричка. “Всё понял?” – строго спрашивает она. Ничего не понял! Он смотрит на неё, а в голове сплошной туман и вертятся слова песни: “Я хотел въехать в город на белом коне, да хозяйка корчмы улыбнулася мне…” Приехал, жених!

Лицо у Яны горит, она ужасно злится. Видеть его не хочет, так и сказала по дороге в Макдональдс, как плетью хлестнула: И НЕ НАДЕЙСЯ, НИКУДА С ТОБОЙ НЕ ПОЕДУ!

Крошечную надежду и ту растоптала. Сейчас ему безразлично попадёт ли он в свою бывшую квартиру, встретит ли там его фрау Бауер, выпьет ли пива с соседом доктором Медришем… Всё сломалось, соломинки летят по ветру. Обезьянка дует на них что есть силы.

По дороге на автостанцию они вышли на главном вокзале, чтобы уточнить в других агентствах, нельзя ли оплатить аренду машины наличкой. Ответ Сергей уже знал наперёд, потому что фортуна от него ушла с концами.

Три документа обязательны. Яна смотрит на офисного служащего – это турок. Смуглая кожа, особый акцент. Две русские блондинки очаруют его – голову на отсечение, он что-нибудь придумает. Только они никуда не поедут! Хватит!

Спустя пару минут, парень говорит, ладно, сделаем исключение, платите пятьсот евро наличными – залог и аренду. Сергей лихорадочно шарит по карманам, где-то в глубине души надеясь на чудо, веря, что можно хотя бы съездить с Яной в замки, взять машину на два дня, а не на три, но всей суммы, естественно, нет. Можно подойти к банкомату и снять недостающие деньги с карточки, только он не догадывается, что так можно сделать, а Яна ему подсказывать не собирается. Довольно! Наигрались!

Идут на автостанцию. Яна спешит, ей хочется побыстрее от него избавиться. Они с Ириной такие шустрые и похожи друг на дружку как сёстры. Сергей тоже когда-то бегал… “Да-да и от вас бегал и за вами бегал, бабочки легкокрылые, и в сачок вы попадали так легко”, – думает он, глядя на них…

На автостанции в билетной кассе очередь. Человек тридцать, белых среди них совсем нет. Сергей спрашивает, почему тут одни чёрненькие? Яна дёргается и отвечает, будто строчит из “калаша”, расстреливая его в упор: у этих людей нет кредитных карт, машин и прав, они не владеют интернетом, это самый дешевый вид транспорта. “В смысле, они такие же тупые и нищие как ты,” – слышится Сергею.

Через полчаса билет на ночной рейс лежит в кармане, но это только до Лейпцига, утром там, в обед обратно, а нужно ещё доехать до Траумфельда. Яна покупает в автомате билет выходного дня по Саксонии. Аллес! Можно выдохнуть! На прощание Иришка кричит Сергею: “Возвращайся, мы тебя ещё в замки отправим!” Яна до боли сжимает ей руку: “Ты что говоришь? С ума сошла?”

***

Расставание для Сергея было ужасным. Перед тем, как посадить его в электричку Яна сказала: “Не грусти, друг мой, всё будет хорошо. Жизнь продолжается. Не вздумай приходить к моему дому и пытаться поссорить меня с мужем!” Эти слова он повторил уже раз пять и каждый раз они били в темечко горным ледяным потоком. Он не понимал, что с ним, где он, почему кругом такая давящая тишина.

Вышел на какой-то остановке. Прохожие обходили его, а он всё шёл и шёл. Напиться? Нет… Он знал, что после пьянки его чувства обострятся ещё больше. Ох! Как он хотел сейчас туда: в Афган, в Сирию, в Ливан. К черту на рога!!! Тамошнее напряжение за неделю поставило бы его на место. Во всяком случае он бы жил…

Внезапно почувствовал удар в руку. Вперил глаза в немку лет шестидесяти, которая вежливо стала объяснять ему, что это велосипедная дорожка.

– Такси… – как в тумане произнёс он.

Немка замолчала и уставилась на него непонимающим взглядом, а после, вскинув руку, вдруг скомандовала:

– Такси! – Сергей не заметил, что в эту секунду как раз мимо проезжало такси.

Таксистом оказалась женщина, довольно сносно говорившая по-русски. Но Сергей не мог поддерживать беседу, он впал в прострацию. Из оцепенения ему удалось выйти только в номере. Стоя в душе под тёплыми струями, направленными в грудь, он по-мужски, не стесняясь, сбросил с себя остаток недолюбленной хвори. Оргазм получился не ярким, серединка на половинку. “Ни два-ни полтора”, – горько улыбнулся он, глядя на свой обмякший член. Кое-как вытерся казённым полотенцем и голым упал на кровать. Вырубился почти сразу, но с какой-то горечью и безысходностью.

На автостанцию прибыл за час до отправления. Вот здесь они днём стояли рядом с Яночкой и он выкурил три сигареты подряд, хотя перед отъездом бросил. Жизнь удивительная штука: он не желает мужу Яны зла, но его жену хочет украсть, утащить, спрятать и Кощеюшкой трястись над ней как над златом. А она и есть золото! Золотко чудесное, светлое, светлячок, Обезьянка моя…