Три тысячи километров до счастья

Поздняя осень на юге Германии бывает очень тёплой, за последние годы несколько раз дневная температура воздуха даже на Рождество поднималась до двадцати градусов и в этом ноябре можно было гулять без пальто и зонтика. Яна появилась на Мариенплац вовремя – колокола Ратуши ещё не закончили звонить, а она уже подходила к Рыбке. “Ну, в общем, делаю так, как мне Ира сказала – если на вид маньяком покажется, то я руки в ноги и сваливаю!” Слегка напуганная предостережениями подруги и твердо решившая заботиться в первую очередь о своей безопасности, Яна уже издалека приметила Алексея. “Сразу видно – наш”, – подумалось ей. Каким-то чутьём она довольно скоро научилась безошибочно выделять из многоликой толпы граждан постсоветского пространства. Один раз, правда, женщина оказалась болгаркой, но как правило распознавание «наших» шло быстро и чётко.

– Привет, – Яна обняла его одной рукой за плечо и прикоснулась щекой к щеке.

Лёнечка, дожидавшийся Яну больше часа, вместе с приветствием произнёс фразу, взятую будто из шпионского фильма.

– Привет. Ты знаешь, я проспорил сам себе. Я думал, ты будешь в чёрном.

От волнения у него пересохло в горле, но он не мог позволить себе отойти от места встречи, чтобы купить воды. Яночка, улыбаясь, кокетливо прокомментировала: “А я и собиралась надеть чёрное, но в последний момент передумала”. Лёнечка не произвёл на неё никакого впечатления – ни отрицательного, ни положительного. Голос без интонаций, словно дудит в трубу, извлекая лишь одну ноту. В жизни выглядит в точности как на фото: среднего роста, центнер веса, наверняка больные колени… Ей сразу вспомнилась строчка из “Мойдодыра”: “Вдруг из маминой из спальни, кривоногий и хромой…” Нет, он вроде не хромает, но быстро ходить явно не может, скорее всего ревматоидный артрит, – тут же сделала своё заключение Яна.

– Ты такая вся пушистая и жёлтая, ну прямо как…

– Как цыплёнок? – смеясь спросила она.

– Нет, что ты! Как солнышко! – восторженно и с придыханием произнёс он.

– Ну, солнышком я ещё готова быть, – это было сказано благосклонно и с легким налётом покровительства.

Повисла недолгая пауза.

– А куда мы можем пойти? – спросил Алексей.

– Сейчас увидишь, – подмигнула ему Яна.

Они пересекли площадь по диагонали, остановились напротив часов, где с минуты на минуту должны были прийти в движение фигурки, показывающие сценки из средневековой истории. Собравшиеся люди, напомнили Яне об этой забаве для туристов и она предложила Лёнечке посмотреть представление. Как и следовало ожидать, конные рыцари его мало интересовали, не за этим он сюда так стремился, а Яну тем более, поэтому, не досмотрев спектакль, они пошли гулять по городу.

Она повела его к оперному театру, показала ручей, где катаются на досках любители сёрфинга, они прошли мимо скульптуры Ангела мира к российскому консульству… Видел ли что-нибудь из этого Лёнечка? Ему казалось, что он в загадочном зловещем лабиринте, а Яночка-Ариадна указывает дорогу Алексею-Тесею и Минотавр не сможет его погубить.

О чём они говорили? О том, как он добрался, устроился, что ему удалось посмотреть за сутки. Лёнечка объяснил, что цветов купить не успел, но привёз гостинца: российскую сырокопченую брауншвейгскую колбасу, пакетик с сушеной таранькой, которую сам поймал, грецкие орехи, тёмный шоколад “Щедрая душа”, растворимый кофе “Чибо”, чай из шиповника, фарфоровую белую обезьянку и браслет в виде змеи, как символ Янкиной сущности, змеёй забравшейся в сердце.

Яна снова почувствовала себя должницей. Он такой добросердечный, искренний, с этими подарками из прошлого века, столько думал о ней, готовился, прилетел сюда… А она проведёт сейчас полуторачасовую экскурсию и помашет ручкой? К тому же он такой беспомощный – не сумел взять машину напрокат, не может купить билет, не понимает даже что такое интернет, думает, что это телефон – сказал, что интернета у него в отеле нет, есть только ватсап, он звонил по нему сыну. Ну как такого бросишь?

Неизвестно, кто в тот момент доминировал в Яне – мать или всё-таки женщина? Как бы то ни было, она считала, что один день ей нетрудно с ним погулять, а Лёнечка всё ждал момента, когда можно будет приблизиться к его лапотулечке. Он не хотел выглядеть смущённым и застенчивым, но вопреки себе оставался робким и смотрел на неё заискивающе, по-щенячьи, влюблёнными глазами.

В основном они молчали. Видя, что кавалер не очень-то словоохотлив, Яна после длительных пауз брала инициативу в свои руки – рассказывала о той или иной достопримечательности. Перейдя реку Изар, она, не без гордости, показала на широкую тропинку вдоль реки: “А вот здесь я бегаю по утрам!” Погода стояла великолепная! Изар журчала своими прозрачными альпийскими водами, перекатываясь через валуны и искусственно возведенные руками человека преграды, наполняла воздух живительной влагой и словно проникала в легкие. Аромат осенней свежести витал по парку, где по разноцветным листьям шагали Яночка и Лёнечка.

– Ты всегда такой молчаливый?

– Да, я немногословен.

– А как же ты общаешься с женщинами?

– Как-то вот так и общаюсь…