Три удара колокола (СИ)

- Вы ведь знаете, что я - ваш верный слуга... был. Пока вы не укокошили вашего венценосного батюшку, опрометчиво не убрав следы...

- Хватит врать, Шакли, - прервала она его, в глазах не мелькнуло ни искорки - она смотрела на него, как на пустое место. А демонстративно убранная приставка перед фамилией так болезненно полоснула по самолюбию, что от негодования перехватило дыхание. - Говори, чего хотел. И убирайся - видеть твою наглую рожу не могу. Сдаваться мы не собираемся, а умереть с оружием в руках готовы. Так что твои змеиные речи прибереги для целителя, который будет выхаживать твою задницу.

Такого позора он ещё не ощущал. И стрела в мягком месте показалась райской примочкой от геморроя. Его не только раскусили, но и прилюдно ткнули лицом в дерьмо, что впору было накладывать на себя руки или - в крайнем случае - сгорать от стыда. Выпотрошенное сознание ошеломлённо металось в черепной коробке наподобие эха, не в силах понять, что делать дальше. Говорить что-либо не имело смысла. Но и разворачиваться молча и уходить, ощущая на спине воз насмешек, тоже не было сил. В одночасье неизбежная победа потеряла сладость и триумфальное послевкусие...

Ну что за девка! Так испоганить праздник! Вначале лучник лишил его сидячего положения, а теперь вот она, смертница, смеет показывать зубки, по которым вот-вот пройдут напильником и клещами.

Он бы ещё долго так стоял, тупо глядя вслед ушедшей дочери убитого короля, не замечая равнодушные взгляды юных дев, научившихся убивать наравне с мужчинами, сживая пудовые кулаки, будто какой-то проигравший, но тут к нему нервно приблизился солдат - вестовой.

РоШакли потряс головой. Негромкие слова всё не желали проникать в голову, забитую ватой. Зато он наконец сообразил, что лучшего момента ретироваться, как сообщение посыльного, не придумаешь. И квадратная мрачная фигура, сильно припадая на левую сторону, решительно захромала к застывшей шеренге уже не столь сверкающих пехотинцев.

- Повтори, что случилось...

РоШакли отвернулся от потеющего под его тяжёлым взглядом солдата - плохое настроение командира так повлияло на него, что он чуть не заикался.

Новость была странная, и если бы не обязательное его присутствие здесь, он непременно наведался с проверкой лично.

Какие-то олухи без его разрешения подняли ворота. Он вполне допускал, что иной офицер решил поиграть в какие-то свои игры. Процедура пересечения северного выхода была вполне чёткой: последней инстанцией на кручение барабана был именно он, начальник гарнизона. В связи с нехваткой людей, проход на территорию дворцового комплекса был возможен по специальным разрешениям только через парадные ворота, где стражи было достаточно, чтобы проводить при необходимости досмотровые мероприятия. Здесь же, на северной стороне всё было просто заблокировано, но, учитывая какую-нибудь гипотетическую необходимость в поднятии створки, решение об этом РоШакли решил замкнуть на себя. И вот теперь такая... незадача.

Это всё было очень странно, и он мимоходом даже порадовался, что приостановил активные действия по выжиманию принцесс из-за охранного кольца. Ибо и так нечастое оцепление придётся облегчить на десятка два солдат.

РоШакли задумался на пару ударов сердца. На стенах стояли вполне боеспособные пехотинцы с запудренными мозгами, пригнанные из такой глубинки, что им было чуть ли не всё равно, от кого защищаться и на кого нападать - лишь бы отцы-командиры показывали внятную цель или хотя бы направление, в каком следует идти. И на такую подлянку, как несанкционированное поднятие ворот вблизи ещё не загнанного в клетку противника, они вряд ли бы пошли. Потому что это даже не смешно. Единственная удобоваримая причина могла быть - это кто-то из дворян - участников захвата дворца из числа посвящённых сумел надавить своим авторитетом ради каких-то своих эгоистичных нужд, вроде спасения нелояльного к новой власти родственника или банальный вывоз ценностей. Но это было чересчур просто. Тем более, как говорится, на горизонте не наблюдается никакого движения. Даже подмоги, которую он затребовал по высшему приоритету.

И задница, как на зло, получив болезненную оплеуху, никак не реагировала на происходящее - она-то всегда в первую очередь чувствовала неприятности. Сегодня, получается, впервые отведала, что называется "по лицу", и никакие предчувствия ей не помогли. И ему.

- РоЗних, бери два десятка бойцов и бегом к воротам. Выясни, что за драконы посмели крутить барабан. Живо!

Оскорблённый подобным тоном, благородный, тем не менее, счёл за лучшее выполнить приказ, не вступая в полемику и не дразнить начальника стражи. За спиной посмеяться - пожалуйста, а вот в лицо говорить что-либо нелицеприятное - вредно для здоровья. Этот "будуарный убийца", как его прозвали в народе легко мог хоть своими руками, хоть с помощью тёмных личностей, с которыми якшался чуть ли не открыто, испортить жизнь любому. Да ещё поговаривали о высоких покровителях.