Три удара колокола (СИ)

РоШакли посмотрел долгим взглядом на нервно притаптывающего дворянина, и со вздохом отвернулся. Следующий шаг, условно обозначенный, как: «потянуть время, отвлечь соперника от дурных мыслей», он тоже не мог поручить этому индюку — тот запорет процесс двусторонней демагогии на первом же слове и сбежит за щиты скалить зубки, чувствуя себя героем. Нет уж, он бы не доверил ему и такого простого задания, как ковыряние кинжалом в собственной заднице, не то что роль парламентёра…

Он ещё раз набрал в грудь воздух, расправил плечи перед псевдопереговорами — обещать он в принципе собирался много, но отнюдь не думая их выполнять. Молясь о ниспослании ему терпения и хотя бы кратковременного избавления от боли, которая изрядно влияла на мыслительный процесс, он уже двинулся в нужном направлении, когда был грубо остановлен за руку.

Чувствуя нарастающую ярость, которая сейчас была ни к чему, он обернулся. РоЗних поспешно отдёрнул кисть, но страха в его горящих глазах и странном подвижном, изменчивом каждый удар сердца лице не было. В нём полыхала неистовая жажда…

РоШакли взял себя в руки.

— Что надо?

— Оставь кого-нибудь из этих стерв в живых…

Вначале Шакли даже не понял, кого имеет ввиду тот, но тут же холодно кивнул. Допекли, можно сказать, человека, амазонки. Он бы может и сам, будь у него психика и голова чуть попроще, не против был «пообщаться» с кем-нибудь из «ближних» Лидии, с чувством и фантазией выплеснув все накопленные жалобы и претензии. РоЗних не претендовал на курочек королевского рода, он жаждал плоти попроще, но, как минимум, живой.

— Постараюсь, — бросил РоШакли с ядовитой понимающей улыбкой, дёрнул плечом, будто сбрасывая несуществующую руку и, подняв высоко вверх белую тряпку, тяжело затопал между расступающимися солдатами к заваленной набок карете и напряжённо следящими за ним воительницами.

Внимательно рассматривая девушек прищуренным, обманчиво расслабленным взглядом, он удивился произошедшими с ними переменами. Дело не во внешнем, очень растрёпанном, точнее даже, изорванном и изгвазданном в крови виде, нет. А именно в той непоколебимости, стержне, что стал проглядывать в их поведении, позах и взглядах. Он, будучи, как он думал, «настоящим» мужчиной, никогда не считал девиц, рядящихся в штаны и играющих в войнушку, достойными внимания, что не забывал нередко демонстрировать в словах и жестах. Но сейчас перед ним были не то что опытные, но достаточно опасные змеючки, которые даже ценой собственной жизни не побояться ужалить врага. Это была уже сила, с которой, если её вовремя не выкорчевать, в будущем придётся считаться.

— Где там Лидия? Поговорит надо, — бросил он, скорчив приветливую улыбку.

— Приёмный день закончен, и Её Высочество вам аудиенцию не назначала. Ты уже был достаточно красноречив, Шакли, — ответила без улыбки симпатичная тоненькая блондинка, тем не менее обернувшись назад и бросив несколько слов другой воительнице. — Твою жирную рожу и набитое дерьмом пузо нам будет очень приятно накрошить на мелкие кусочки и скормить дракону. Но, сомневаюсь, что бедная скотина после изжоги и знатного метеоризма будет нам благодарна. Зато ты наконец обретёшь свою настоящую форму, к которой стремился всё это время — огромную дымящуюся драконью лепёшку. Надеюсь, ты не будешь ощущать дискомфорт, облизываясь…

Потихоньку закипая, РоШакли делал вид, что игнорирует оскорбления, преподносимые ему ровным голосом, и с интересом наблюдал, как к жидкой цепочке амазонок подтянулось несколько мужчин, среди которых и был ненавистный эльф. Именно этот персонаж полностью завладел вниманием главного стражника. Как у РоЗниха был бзик по поводу воительниц, так у него — высокорождённый, по поводу которого у него появились очень нехорошие мысли.

Эльф легко и невесомо скользнул за спиной светловолосой девушки, окинул окружающее пространство невозмутимым — словно на какой-то прогулке — взглядом и… неожиданно посмотрел прямо в глаза РоШакли…

Драконий светлый улыбался ему!

РоШакли почувствовал, как рот раздвигается в оскале, а от бешенства кровь начинает заполнять глаза. Ещё чуть-чуть, и он бы зарычал, а там, глядишь, недалеко до самоубийственной атаки… Но тут вовремя прозвучал мелодичный холодный голос.

— Чего тебе надо, предатель?

Начальник городской стражи стряхнул с себя наваждение, словно пёс воду, и с трудом перевёл взгляд на высокую фигуру, затянутую в доспехи и закутанную в плащ.

— Ваше Высочество, разве можно так говорить? — изобразил укоризну, из-под бровей рассматривая незадавшуюся королеву и в скором будущем пищу для червей. Несмотря на высоко задранный подбородок и гордую осанку, чувствовалось, что принцесса крови устала и… в отчаянии.

Его сердце изобразило невероятный, достойный самых диких жеребцов скачок от радости. Вот он сладостный миг! Когда презренный может прищемить холёные носы и безнаказанно выдавить розовые сопли, которые совсем недавно почитались нектаром, который требовалось хлебать золотыми ложками.