Три угла (СИ)

  Лучше б перепила. Я несколько дней назад рассказала ему лишь то, что познакомилась с одним мудаком, мы пару раз встретились, но разбежались. По причине его мудачества, конечно. Никаких подробностей.

  Я не успела ответить и замерла, видя, как за спиной Люсинды в пространстве рисуется фигура. И лицо. Такое красивое лицо, точнее, такое уродливое лицо, потому что это был Влад. Сейчас я уже ни за что бы их не перепутала.

  - Давай поговорим, - сказал он, и в его голосе слышалась едва уловимая хрипотца.

  - Слушайте, отстаньте уже от меня! - праведно возмутилась я, ожидая, что вслед за ним нарисуются Слава и платиновая блондинка. Но тех видно не было.

  - Прекрати ты уже, а. Тебе так нравится это самоуничижение? Ах, какая я страдалица, и знать ничего не желаю! Не мешайте мне только еще немного пострадать.

  - Отъебись, - это был второй раз за неделю, когда я выходила за рамки цензуры. И оба раза в присутствии этого урода. Просто судьба, выходит.

  Он, вероятно, решил, быть настойчивым:

  - Дай мне пять минут. Потом я отъебусь, а ты сможешь продолжать нас ненавидеть. Пять минут.

  В принципе, от меня действительно не убудет. И все же стало любопытно, что он так мечтает мне сказать.

  - Пошли в курилку, - сказал Влад и открыл дверь из холла в небольшую комнату, где вдоль стены стояли диванчики.

  Я схватила Люсинду за руку, назначая его группой поддержки. Тот, собственно, ничего не понимал, но бросать меня в такой ситуации не намеревался.

  Мы прошли за Владом. Наверное, тут раньше действительно была курилка, но вышли какие-то там законы... Короче, теперь это была просто комната. И нам очень повезло, что других свидетелей нашего разговора там не обнаружилось.

  Влад достал пачку сигарет и вынул одну, усевшись на один из диванчиков.

  - Ненавижу, когда курят, - прокомментировала я, стоя перед ним и скрестив руки на груди.

  - Не сомневаюсь, - был ответ. После чего он тут же прикурил и глубоко затянулся.

  - А тут вообще можно курить-то? - дааа, это ведь для меня было самое важное сейчас!

  Влад, очевидно, тоже так решил, и потому, пожав плечами, ответил:

  - Понятия не имею, - и добавил: - Люсинда, уйди.

  Вот как, он даже знает прозвище моего друга? Очевидно, Славка ему выдал все подробности моей жизни.

  - Люсинда, останься! - заявила я, даже не глядя на Данилу. Я знала, что он никогда меня в такой ситуации одну не оставит.

  - Люсинда, останься! - неожиданно повторил Влад. - Проследишь, чтоб никто не пострадал.

  Ну ладно, приветственные церемонии закончены, можно переходить к самому главному. Влад снова затянулся и наконец-то начал:

  - Просто послушай до конца. Даже если ты его после этого не простишь, тебе самой будет легче. Мы - близнецы.

  Что, правда?!

  - Я имею в виду, у нас не такие отношения, как у других людей со своими братьями и сестрами. Мы никогда не переходим и не переходили друг другу дорогу, мы никогда не делали ничего, что могло бы повредить второму. Это началось еще в детстве... Эта традиция... Если нам нравилась одна девочка, мы никогда не соперничали между собой! Мы просто изначально решали, кто получит право за ней ухаживать - выигрыш в карты, кто первый добежит до школы, с кем первым она потанцует, кто первый получит ее телефон, кто первый поцелует... И даже если у победителя с этой девочкой потом не получалось, второй все равно, никогда, ни при каких обстоятельствах ею уже не интересовался. Возможно, это звучит цинично. Но мы всегда могли позволить себе быть циниками с другими, потому что наши интересы были намного важнее. Никакая красотка или ревность не могли встать между нами. И тогда... Он сел в машину и сказал: "Эта Юля - хорошенькая". Я ответил "Ага", просто так, я даже толком не разглядел тебя! И тут что-то щелкнуло, как будто началась опять наша детская игра. И поэтому он предложил спор - скорее, по инерции, чем серьезно задумываясь о последствиях. И я согласился. Потому что это было приятно - вновь почувствовать себя безбашенным подростком... Понимаешь?

  Странно, но я, кажется, понимала. Не то, чтобы оправдывала их, но допустила мысль, что у настолько близких людей могли появиться настолько извращенные традиции.

  - И зачем же ты меня поцеловал? Мог же просто дать возможность своему брату разобраться, что он ко мне чувствует, - спросила я.

  Кажется, Люсинда грохнулся в обморок.

  Влад ответил:

  - Да потому что он ни слова о тебе не сказал потом! Вообще! Я понятия не имел, что вы общаетесь, встречаетесь и строите какие-то планы. Я сейчас понимаю, что не сказал он потому, что это действительно стало для него важным, он впервые не спешил открывать передо мной что-то по-настоящему ценное. Но я-то не знал! Я и забыл про тебя и про этот спор, пока однажды случайно не увидел, как ты садишься в его машину. И до меня дошло, что Славка до сих пор играет. И не говорит мне как раз по этой причине. Ну я и решил выиграть, раз уж так. Я - человек азартный.

  Блииин, ну если все на самом деле так... то...

  - И что теперь? Раз ты выиграл, он теряет право общаться со мной?