Три узды

Нормальные люди даже не пытаются нагреть копеечку на секундном колебании курса. Они старомодно играют на среднесрочном повышении. Для этого не нужно большого ума (если честно, то никакого не нужно) или времени – а нужен только телефон да некоторое количество свободных денег. В последнем весь секрет – это должны быть деньги, которые не понадобятся вам завтра, или через неделю, или в какой-то другой определенный момент. Это должны быть такие деньги, которые вы с лёгкой душой отпустите в плавание, будучи уверенными, что они вернутся с привеском, но не зная, когда это случится точно. Дальше рутинная технология: покупаете первые попавшиеся акции и спокойно ждете, пока найдется тот, кто готов их купить по цене чуть больше той, что вы заплатили, плюс комиссия брокера. Это может занять час, а может – несколько суток, в течение которых курс будет болтаться, как цветок в проруби, но будьте уверены, что неизбежно наступит момент, когда вы спихнете ваш портфель с гешефтом. А потом покупаете новые акции – да хоть те же самые, что только что продали. Главное, чтобы каждый цикл завершался в минимальном плюсе. Удивительно, как быстро и просто это происходит. Уже много лет фондовый рынок всегда находится в восходящем тренде – это базис современной цивилизации, по-другому не бывает, иначе все рухнет. Конечно, иногда бывает и спад – на месяцы и даже годы – но если тот капитал, что вы крутите, не нужен вам немедленно, вы легко переждете эти периоды затишья. Разумеется, такой нехитрый способ не даст вам таких космических оборотов, как при игре в короткую, но много ли простому человеку надо для счастья? Скромных 30-40% годовых вполне достаточно, уверяю вас.

В своё время я начал именно с ключевого элемента этой схемы – денег, которых не ждешь. У жены была квартира, оставшаяся от родных, скончавшихся еще до нашего знакомства, и я предложил пустить ее в дело. Это был первый и единственный случай на моей памяти, когда Нина устроила настоящую истерику – она ни в какую не хотела лишаться родового гнезда и всех связанных с ним воспоминаний. Но в конечном итоге я оказался прав – то ли мне везло, то ли сказывалось хладнокровие, приобретенное в баталиях с Эльзой, но наша семейная мошна быстро набрала вес, превратившись из тощей и дырявой в румяную и упитанную. С ростом денежного потока геометрически увеличился объем бухгалтерии и прочей писанины (не помог даже перенос наших активов в уютную облегчённую юрисдикцию), и все это мне порядком наскучило. Тогда я научил жену паре-тройке элементарных приемов, вручил ей ограниченный доступ на площадках и навсегда забыл про всю эту нудную ерунду. Нина, существо в высшей степени дисциплинированное и сообразительное, справлялась на отлично, и за несколько лет превратила вспаханную мной делянку в пышный, отливающий всеми оттенками зелени цветник. Я же, обретя свободу, неожиданно для себя и по-настоящему увлёкся наукой. Правда, эта внезапная страсть столь же скоропостижно скончалась – сразу после вручения докторского диплома. Ну и ладно – эта бесполезная, но почетная галочка в биографии лишней не будет…

– Вот это мы молодцы! – похвалил я. – И сколько всего?

– Три с четвертью, – хвастливо сообщила она. – И четыреста с копейками в евро. И я придумала одну штуку, только тебе надо будет расписаться в…

Ее прервал телефон. Она взглянула на номер, закатила глаза, и немного виновато пожала плечами – дескать, не могу отвертеться. Я успокаивающе кивнул ей, хотя терпеть не могу отвлекаться от деловых разговоров. «Да, Александр Викторович… Да, в зеленом кофре, рядом с зарядами… Да что вы такое говорите?» – щебетала Нина с умильно заботливым лицом. Александр Викторович – это ее археологический шеф, большой человек. Что-то у них там действительно случилось.

– Я забыла тебе еще сказать, что… – начала Нина со вздохом, закончив разговор. Но ее вновь прервал звонок.

– Да бегу я, мать вашу, бегу! – прокричала она в трубку уже совсем другим тоном. – Сдурели, натурально… Ой, всё! Всё-о!

Она чмокнула меня в щеку и унеслась. Так я ей и не рассказал про Эльдара… ни вчера (она задержалась на работе допоздна, и я с облегчением улегся спать, так ее и не дождавшись), ни сегодня. Да и хрен бы с ними обоими, успеется. Я подошел к окну и смотрел, как Нина вприпрыжку сбежала по крыльцу, встала у машины и долго переписывалась с кем-то в телефоне. Потом огляделась, заметила меня вверху – вздрогнула, не ожидая, что я за ней слежу, но тут же улыбнулась, помахала рукой и укатила.

Тогда я еще не знал, но это был последний раз, когда я видел свою жену живой.

– Глава 3. Понедельник, после обеда –

О женщинах и вине. Путь воина.

Я еще долго сидел в кресле, лениво перебирая фотографии. С годами я обнаружил в себе килотонны сентиментальности. Меня это радовало: познавать даже такие примитивные переживания после десятилетий бесчувственного эгоизма было занятно.