Три узды

Что за нечеловеческая, извращенная любовь – спросите вы, и будете правы, если вы клерк, собирающийся мутным будничным утром на службу, или школяр, которого после вольного лета загоняют по этапу в учебное заведение. Но мой случай иной, и, как мне не жаль остальное население планеты, уникальный. Дело в том, друзья, что я недавно обрел свободу. Я могу послать работу к чертовой матери в любой момент, и не делаю этого лишь из соображений внутренней дисциплины. А школу и университет я покинул так давно, что мне, наконец, перестали сниться сны о том, что я сижу за партой с прыщавыми одноклассниками и заново учу закон Гей-Люссака, уже вызубренный и благополучно забытый много лет назад. И, простите, мне доставляет невинную радость наблюдать за похмельными студентами и грустными работягами, уныло бредущими к местам своей трудовой или образовательной повинности – и довольно ухмыляться тому, что сам я сумел сбросить с себя это тоталитарное общественное ярмо. Попробуйте, вам понравится.

Сегодня по расписанию у меня была лекция аспирантам, и пришлось встать пораньше – но я, знаете ли, клинический жаворонок, так что утро не могло испортить мне настроение. Оно, правда, и само по себе было не слишком радужным – в сердце сидела тревожной занозой вся эта идиотская вчерашняя история, начавшаяся с возвращения из небытия Эли и закончившаяся абсурдным письмом, но я надеялся, что университетские занятия с молодой научной порослью помогут мне развеяться. Так что грядущую встречу я ожидал с предвкушением того рода, что испытывает климактерическая дама, ищущая душевного отдохновения в шоппинге.

Наш ректор – человек современный и считает необходимым строго придерживаться линии главенствующих образовательных трендов. В полном соответствии с текущей отечественной концепцией он не стремится выделиться из массы своих коллег академическими успехами, или, Боже упаси, педагогическими талантами. Вместо этого он ставит в прямую зависимость качество обучения от количества вбуханных в университет средств, надеясь, что мизерный КПД этого процесса все-таки даст небольшой полезный продукт в виде знаний и умений студентов. И, в виде парадоксального исключения, несмотря на скептическое хихиканье высоколобой профессуры, это работало!

То есть, я не знаю, работало ли это для студентов. Мое дело – аспиранты, а это все-таки люди, уже прошедшие какую-никакую селекцию по степени самомотивации. Но для меня, с точки зрения моего личного удобства, университет в последние годы преобразился совершенно чудесным образом. Еще в шальные времена моей собственной учебы это было царство брежневского урбанизма: утилитарные панельные пирамиды в окружении ободранных ёлок и продуктов жизнедеятельности студентов в виде россыпей пустых бутылок и чинариков от «Примы». Сейчас же это был эксклав оксфордского стиля: расположенные широким кольцом невысокие строения из уютного кирпича (под ними – простенький, но все же работающий физический ускоритель), много витражей, фонарей, стриженные газончики – а посреди всего этого густой парк с извилистыми таинственными дорожками и искусственным водопадом в центре. Здесь у нас и современная больница, где прямо на месте испытывают свои, экспериментальные методы, и интернат для одаренных детишек, и настоящие научные институты, в одном из которых трудится моя жена, а в другом есть и мой кабинет. А старые серые здания тоже не забросили: их перелицевали, обновили и выделили в отдельный городок неподалеку, теперь там сплошь административное присутствие да выставочно-торжественные залы. Да, я люблю здесь бывать, и рад, что заведение, с которым связана, как ни крути, вся моя сознательная жизнь – да и жизнь моих друзей, прошлых и будущих, – чувствует себя вполне прилично.

С такими мыслями я вылез из машины, прошел по мощеной дорожке, срезал путь через уже отливающий золотым парк, и вошел в нужный корпус как раз незадолго до звонка, возвещающего начало нового учебного года. Народу в аудитории собралось негусто – дай Бог полгруппы, но и этот улов для первого сентября выглядел удачным. Я представился, взял листок с фамилиями, оставленный тетушкой из учебной части, и провел перекличку, расставляя редкие галочки напротив имен присутствующих. Инициатива оценивать успеваемость по посещаемости тоже происходила от ректора, но, в отличие от остального, казалась мне на редкость дегенеративной. Ну да ладно, хрен с ней, с дисциплиной, для начала надо обеспечить себе правильное позиционирование. Я откашлялся и начал:

– Я прочитаю вам спецкурс, посвященный научным основам управления людьми. Управления явного, начальственного, и управления скрытного, манипулятивного. Сначала мы рассмотрим тот нейрофизиологический базис, на который опираются главные методы этой достаточно элементарной дисциплины. Во второй же части курса мы научимся противодействовать этим методам, направленным против вас самих. В конце сегодняшней лекции вы уже сможете самостоятельно распознать признаки того, что на вас оказывается манипулятивное воздействие…