Три вальса (рассказы)

Савва тоже устал, глаза его закрывались, но он сопротивлялся — дома так рано не ложились. Несмотря на усилия, в голове постепенно все спуталось: корова, как лошадка, скакала, размахивая зелеными крылышками, по зеленому кругу, а летчики, которые были музыкантами, улыбались и показывали ей, как надо летать. Все это под музыку поднималось и опускалось в дрожащем желтом воздухе и потом стерлось…

«Будь спок…»

Савва проснулся от крика петуха. Он приподнялся и посмотрел в окно. Птица стояла на заборе и хриплым голосом с полной отдачей кричала «Ку-ка-ре-ку!» После очередного приветствия утру и солнцу петух, свесив гребень набок, важно смотрел на Савву, разворачивался в противоположную сторону и снова кричал.

Бабушки в доме не было. Савва вскочил и вышел на крыльцо.

— Бабушка, у нас петух охрип! — крикнул он.

Бабушка была в огороде. Она подняла голову и показала Савве, что не слышит.

— Твой петух охрип!

Бабушка с трудом разогнулась и обрадованно заспешила к Савве.

— Головка болит, не выспался?

— Нет, — сказал Савва, — ничего не болит. У тебя петух охрип.

— Охрип, драчун, — согласилась бабушка. — Сейчас позавтракаешь и будешь гулять.

— У него ангина, — засмеялся Савва. — Его в больницу надо. Я, бабушка, гулять не буду, я тебе помогать буду.

Дедушки опять не было. Но оказалось, что он был, ужинал, спал, брился, завтракал, съездил за чистой водой, вымыл медогонку, наладил косу и давно уже уехал в поле. Бабушка сказала, что он должен вернуться к обеду и взять с собой Савву на аэродром.

После завтрака Савва по поручению бабушки пошел искать курицу с цыплятами. Он обошел двор, заглянул в коровник, сарай, к поросенку, обследовал огород. В самом конце огорода возле малины на небольшой полянке стояли два улья. Савва долго сидел на корточках перед каждым и смотрел на леток.

Пчелы были чистыми, аккуратными и очень деятельными. Они беспрерывно вползали в улей, выползали, взлетали и садились. Иногда, подлетая к улью, пчелы ударялись о голову Саввы, который старался заглянуть внутрь, озабоченно гудели у него в волосах, но почему-то не жалили.

Затем Савва пролез между жердями изгороди и спустился к речке.

Вода бежала по каменным плиткам, скользким от черной слизи. Савва искупался в небольшом омуте, где было по пояс, сел возле воды и стал смотреть, как бурлит поток на том берегу под скалой. Иногда к его ногам подплывали живые, но какие-то вялые пескари. Савва подумал и сделал небольшое открытие: пескарей бил о скалу поток на повороте, поэтому некоторое время они плыли по течению оглушенные.

Курицы с цыплятами нигде не было. Обдумывая, куда бы ему еще заглянуть, Савва обернулся. Оказалось, курица с цыплятами бродит у него за спиной. Савва бросил семейке дохлого пескаря и стал смотреть, как цыплята суетятся.

Над речкой и лугом, что-то внимательно высматривая, медленно парил коршун. Хорошо видны были его скрюченные когти.

Неожиданно коршун упал прямо перед Саввой и утащил цыпленка, который не успел юркнуть под растопыренные крылья матери. Савва тоже не успел ничего предпринять. Погрозив кулаком коршуну, он побежал к бабушке.

— Ай-яй-яй! — сказала она. — Есть тут один, на скале живет.

— Один? — удивился Савва. — А я думал, птицы каждый день разные.

— Бывают и разные, — сказала бабушка, — а этот один. Дедушка хотел его разорить, да пожалел.

— Он ведь тоже есть хочет, — сказал Савва.

— Если хочет, то пусть мышей ловит или птиц, лентяй! — сказала бабушка.

— Ничего не боится, — сказал Савва. — Хватает цыплят, как будто меня тут нет.

— А ты бы пошумел, он бы и улетел.

— Ладно, — пообещал Савва, хотел тут же вернуться на берег, но приехал дедушка.

— Ну, сынок, рассказывай, — обнимая Савву, сказал он. — Мы ведь с тобой толком-то еще и не виделись.

— Я тебе не сынок, а внук, — ответил Савва. — Давай, я на мотоцикле буду газовать?

Дедушка оказался понятливым и покладистым.

— Вот хорошо, что напомнил! — сказал он. — Ты садись, газуй, а я тут кое-что подрегулирую.

Савва в одних трусах сел на теплое резиновое сиденье.

— Худой-то, прямо пигалица! — вздохнула бабушка. — Чего вы там в городе едите?

— Капусту, макароны, мороженое и еще чего-то, — сказал Савва.

Бабушка не услышала, мотоцикл уже заревел. Дедушка крутил гайку на тросике, а Савва, надув щеки, рыкал мотоциклом. Куры разбежались в разные стороны, ныряя под забор. Синее облако окутало мотоцикл.

— Фу, начадили! — сказала бабушка, уходя.

— А теперь возьми тряпку и протри машину, — сказал дедушка. — Сейчас пообедаем и — в путь…

Дорога все время шла вверх. Вычищенный мотоцикл, поблескивая на солнце, прыгал по каменным гребешкам, там и сям перебегающим дорогу.

Пока ехали, было и не жарко, и приятно, но когда остановились возле вчерашнего сонного домика, на Савву налетели оводы и мухи. Отмахиваясь от них лопухом, Савва смотрел вокруг и не узнавал аэродром. Все выглядело по-другому: лес оказался с другой стороны, дорога вчера шла вправо, а сегодня влево, красные баки с мачтой тоже переместились.

Заглушив мотор, дедушка ушел узнать о самолете.

— Ну что? — спросил он, появляясь. — Нет самолета?

— Нет, — вздохнул Савва.