Три – вариант нормы (СИ)

Ее сердце подпрыгнуло, а тело готово было расплавиться прямо на кухне, стоило услышать долгожданные, заветные слова. Торн на Полюсе. Шок, который Офелия испытала, был доныне неизвестен ей, ни одна тайна Евлалии и Другого и близко подобное не вызывала. То было удивление, что возбуждало каждую нервную клетку и нейронную связь, а мозг стрелял голову большим потоком всевозможных вопросов, которые она была не в силах вымолвить, язык будто бы пригвоздился ко рту. Глаза Офелии едва ли не вылетели из орбит, очки вмиг стали оранжевыми, она в безмолвии раскрыла рот, но оттуда не вылетело ни звука. Тело, кроме внутренних колебаний, не совершило ни единого действия.

Первоочередно именно это почувствовала Офелия три дня назад в доме от крестного, а потому в течении получаса знала расписание вылета всех дирижаблей, летящих на Полюс. Она не слышала тогда ни голоса матери, что яро запрещала ей куда-либо ехать, ни рассказов Агаты сестрам о произошедшем, хотя та очень приукрасила их встречу с Лазарусом, ни кого бы то ни было еще. Два года, они прошли не зря. Это единственная мысль, что была у Офелии в голове последние три дня, и оставаться на Аниме лишь из-за каприза матери она не собиралась.

– Опять бросает семью и исчезает не пойми куда! – кричала она Офелии, пока крестный помогал надевать пальто. – А ты чего ей помогаешь? Снова пропадет на несколько месяцев и слова не скажет ни мне, ни тебе!

Крестный впервые раздраженно рыкнул на нее.

– Софи, уж кого-кого, а нас это не касается! Позавчера не дала ни в себя прийти девочке, ни теперь парня увидеть! Замолчи наконец, никуда она втайне, как видишь, не сбегает.

Мать уже открыла рот, как ее взяла за руку Агата.

– Так будет лучше, поверьте, – заботливо сказала она, приобнимая за плечи.

Та только судорожно дышала, оглядываясь ради повода оставить Офелию под своим крылом, но она внимания не обращала, ожидая, пока шарф натянет очки поближе к переносице. Офелия повернула голову к крестному, что слабо улыбнулся ей и открыл дверь.

Офелия глубокого вздохнула и сделала шаг на улицу, вдыхая морозный воздух ночи, замечая, что фонари горят через один. Было очень тихо, на дороге ни одной живой души, лишь усеянное звездами небо и маленький ретро автомобиль, что станет ее колесницей до дирижабля.

– Никуда ты сама не пойдешь! – предприняла новую попытку мать. – Мы знаем, где твой Полюс, а потому поедем с тобой, но одна ты больше ни на одну территорию и мизинцем не ступишь!

Офелия в тихой ярости закрыла глаза, громко выдыхая через ноздри. Когти вновь напомнили о себе, но уродовать мать она уж точно не хотела. Если продолжать противиться, закончится ее перепалка весьма плачевно, ибо Офелия не так часто пользовалась когтями, чтобы отточить мастерство их контроля, а ее анимизм на пользу уж точно не шел.

– Неужели останется? – послышался удивленный шепот Леоноры.

И вдруг на Офелию снизошло решение проблемы, а его простота и в то же время гениальность поразят даже Торна.

– Самой нельзя? – повторила она, стоя спиной, но вскоре обернулась, легко пожав плечами. – Пусть так. Гектор, одевайся.

Крестный прыснул со смеху, поворачивая голову к Софи, что, казалось, еще чуть-чуть и взорвется от гнева.

– Я был прав, когда оправдывался перед тобой пять лет назад: она будет поумнее всех нас!

Мать распахнула глаза в глубочайшем удивлении и раскрыла рот, пытаясь что-нибудь ответить, но Гектор сделал это за нее.

– Мама, это будет полезно, – сказал он. – У меня в конце семестра проект по Полюсу! Ты ведь сама говорила, что изучение на практике – самое результативное, когда заставляла меня в детстве мыть посуду!

Крестный поднял брови, в его взгляде читалась откровенная, но добрая насмешка вперемешку с гордостью за смекалку Офелии и Гектора. Гектор, схватив подготовленный на завтра рюкзак, вышел из дома и встал рядом с Офелией, довольно улыбаясь.

Примерно в таком духе прошло ее прощание с семьей, чему она уже не удивлялась. И вот, три дня спустя они с Гектором приземлились на территории знакомого и уже практически ставшего родным Полюса. Резкий откат в моде они почувствовали сразу как дирижабль коснулся твердой поверхности, а по пути в больницу Офелия заметила и татуировки Миражей, и белоснежный оттенок кожи граждан территории, а вдалеке – летающий Небоград, и ее сердце сжалось под тяжестью чувства дежавю и небывалой ностальгии. Столько лет прошло, а она все помнила.

Тем не менее, Небоград не был пунктом ее назначения. Во время разговора по телефону тетушка Розелина назвала ей адрес больницы, куда доставили бессознательных Торна, Гаэль и Ренара, но номера палаты последних остались неизвестны. Времени отвезти Гектора в дом Беренильды не нашлось, поэтому они направились прямо в госпиталь, Офелия буквально считала секунды и минуты, только бы занять ум любой работой и отвлечься от навязчивых мыслей.

Вдруг не очнется? Вдруг серьезная травма головы? Вдруг вообще ни одного живого места?