Три вдоха

— Очнись, — прошептал я, прижимаясь лбом к её лбу, просто желая, чтобы её тело успокоилось.

Наконец-то объявили следующую остановку, а это значило, что скоро я смогу помочь ей. Моя грудь вздымалась, я наблюдал за прерывистым дыханием Зои. Она боролась.

— Детка, пожалуйста, держись, — прошептал я, глядя на неё, когда поезд начал замедлять движение.

Затем её тело замерло, и всё вокруг остановилось.

Слава Богу!

С ней всё будет в порядке! Она должна быть в порядке. Я считал её дыхание, ожидая её возвращения ко мне. Раз… два… три… а потом… ничего. Я в панике посмотрел в её глаза — они были слегка приоткрыты и остекленели. Она уходила, не видя меня.

— Нет, Зои! — прокричал я, тряся её за плечи. — Ты не можешь оставить меня!

Поезд остановился, и я позвал на помощь, стоило дверям открыться, при этом понимая, что уже слишком поздно. Глядя на её тело, я в ужасе зарылся пальцами в её волосы. Её грудь была неподвижна.

Слёзы застлали глаза, когда я поднял Зои на руки. Прижав её безжизненное тело к своему, я присел на пол и заплакал, шатаясь из стороны в сторону, словно в агонии оказавшись лицом к лицу со своим величайшим кошмаром.

Всё вокруг меня закружилось.

Господи, это не могло быть правдой.

Зарывшись ей в шею, я зарыдал, вдыхая её запах, моей Зои, моего мира, моего всего… в последний раз.

Глава 1

Закрыв глаза, я сижу на песке Лонг-Бич после очередной адской пробежки и вдыхаю свежий морской воздух. Я чувствую образовавшуюся в груди тяжесть, и я хочу, чтобы боль от бега стёрла все мои воспоминания, но этого не происходит.

Я живу в постоянном аду.

Мучительная реальность моей жизни наполнена образами умирающей Зои. Умирающей на моих руках. Я изо всех сил стараюсь отогнать эти дурацкие мысли и сосредоточиться на том, что мы пережили вместе. Но это получается, если я могу оставаться сосредоточенным достаточно долго. Иногда я могу, и когда это получается, я всё ещё чувствую её запах и представляю её лицо, глаза, тело, смех, всё, что связано с ней, и всё это кажется таким близким, но не настолько, чтобы я мог вновь дотронуться до этого рукой. Даже эти самые иллюзии, благодаря которым она всё ещё рядом, ведь я понимаю, что этого недостаточно. Её больше нет здесь, со мной.

Я не могу смириться с тем, что никогда больше не увижу её и не прикоснусь к её нежной коже, но я должен это сделать, потому что она действительно ушла. Я знаю, что реально, а что нет, и знаю, что теперь я никогда не почувствую её прикосновений, её губ или взгляда. Так что на данный момент иллюзии — это всё, что у меня осталось, и это то единственное, что связывает меня с ней.

Возможно, она и неожиданно покинула этот мир пять месяцев назад, но мне всё ещё кажется, что это было вчера. Рана свежа и обжигает каждую минуту каждого дня. Боль от потери не похожа ни на что, что я когда-либо испытывал. Каждый вдох жесток, действительно, теперь моя жизненная цель потеряна, и трудно найти смысл, чтобы открыть глаза, просыпаясь каждый день. Все говорят, что со временем всё наладится, но я, бл*дь, на это не куплюсь, потому что не наладится.

Слушая шум волн, разбивающихся о берег, я удивляюсь, почему Бог не забрал меня, почему она? Не было никаких причин, говорящих о том, что пришло её время. Долбаные врачи сказали мне, что она умерла от СВСЭП — внезапной неожиданной смерти при эпилепсии, и это, по моему мнению, полная ерунда, сбивающая с толку… Может быть, они подумали, что стоит им использовать грёбаную аббревиатуру и это будет считаться объяснением. Но это просто означало, что они ни хрена не знают.

Мой телефон звонит, и мне больно открывать глаза — я объясняю это самому себе усталостью и текилой, которая всё ещё оставалась в моём организме с прошлой ночи. Глядя на экран сквозь тёмные очки, я понимаю, что это моя мама, моя властная и любящая держать всё под контролем мать. Я знаю, что не стоит игнорировать её; она просто придёт и найдет меня, если я попытаюсь скрыться.

— Привет, мам.

— Как пляж? — спрашивает она, зная, что каждое утро я прихожу сюда.

С тех пор как я потерял Зои, я не могу заставить себя остановиться. Перед смертью я дал ей обещание привезти её сюда, и именно по этой причине именно здесь я чувствую себя ближе к ней.

— Здесь неплохо, мама.

В моём тоне слышится скрытое раздражение. Я не хочу говорить ей.

— Хорошо, я просто хотела напомнить тебе о свадьбе твоей сестры и о том, что ты должен сделать…

— Я знаю, мама.

— Ну, если бы ты знал, то снял бы мерки для своего смокинга. Твой отец сейчас уезжает. Если ты хочешь увидеться с ним, то сейчас самое время.

— Да, хорошо.

— Я люблю тебя, Крейн.

— И я тебя… — я сбрасываю вызов и вновь ложусь обратно на песок, закрыв глаза.

Даже несмотря на то, что Зои ушла, связь, которую я чувствую с ней, здесь так сильна. Я не хочу уходить, я никогда этого не делаю, но, зная моего отца, я понимаю, что он разозлится, если я опоздаю. Поэтому я встаю и хватаю полотенце, глядя на бескрайний горизонт и бесконечный океан.

«До завтра, красавица».