Три века Яна Амоса Коменского

Невольно Ян Амос вспоминает о таборитах. То, о чем мечтали лучшие умы — Томмазо Кампанелла[54] в «Городе солнца», Томас Мор[55] в «Утопии», рисуя картины справедливого счастливого общества, построенного на основе равенства, братства, общего труда, — табориты осуществили на практике. И все-таки, несмотря на великое мужество, они не выстояли. Отчего? Быть может, табориты опередили века и человечество не доросло до идеалов Табора? Ведь это был крохотный островок среди враждебного мира. А может быть, с помощью оружия нельзя установить справедливость? Но какой дорогой идти, чтобы приблизить то время, когда разум и совесть окажутся сильнее мракобесия и фанатизма? Может быть, то время могут приблизить лишь поколения просвещенных людей? Не война, сеющая ненависть, разорение, смерть, а мир, освещенный светом разума!

Если бы возможно было во всех странах широко поставить дело воспитания и образования в новых школах, гимназиях, университетах, если бы образование и воспитание смогло охватить всех и каждого! Мысль эта заставляет учащенно биться сердце. Сегодня это далекая мечта. Путь к ее осуществлению тернист, и не ему суждено дойти до конца, но его пример, быть может, увлечет других...

Мысль легко уносила его в будущее, но усилием воли он заставлял себя вернуться к повседневным заботам. Бедняки не могут ждать, когда настанет всеобщее благоденствие, им нужна помощь сейчас, немедленно. Думая о крестьянах и ремесленниках, Коменский с горечью видел, что некому было даже выслушать их. Община помогала, но ее возможности были невелики, а богатеи глухи к нуждам бедняков. Нужно сделать так, размышлял Ян Амос, чтобы голос обездоленных был услышан. Но как это сделать?

Коменский много работает. Он пишет «Правила более легкой грамматики», пополняет свою «Сокровищницу чешского языка», делает выписки из сочинений немецкого философа Иоганна Андреэ,[56] который в своих сатирических диалогах высмеивает схоластику и педантизм в школах. Яну Амосу близки педагогические взгляды Андреэ, проникнутые гуманизмом. Андреэ, как и он, считает, что школа зависит от учителя, обучение с семилетнего возраста должно быть всеобщим для детей обоего пола, что женщина должна получать то же образование, что и мужчина, ибо в духовном отношении она равна ему.

Снова перечитывает Ян Амос сочинение немецкого философа «Описание христианского государства». В этом государстве все равны, нет угнетения, всем управляют разум и справедливость. Андреэ видит успех преобразования государства на новых гуманистических началах в правильном воспитании молодежи. Такой вывод следует и из размышлений о природе человека Хуана Луиса Вивеса[57] в его сочинении «Введение к мудрости», где испанский философ-гуманист прославляет разум как высшее начало. Этот труд, как и его другой, «О преподавании наук», в университетские годы был среди самых любимых книг Яна Амоса. Мысли Вивеса о человеке, наделенном от рождения талантом и различными способностями, которые развиваются и совершенствуются путем воспитания, укрепляют его собственные взгляды.

Пройдут годы, и Коменский в «Великой дидактике» и других трудах будет неоднократно обращаться к Андреэ и Вивесу, с уважением и сочувствием цитировать их. Не оттого ли, что они помогли ему в молодости выбрать свой путь? На протяжении всей жизни Коменский никогда не забывал тех, кто одаривал его радостью познания и духовной поддержкой...

По делам общины Ян Амос часто бывает у пшеровского бургомистра. В его доме он знакомится с падчерицей бургомистра Магдалиной Визовской. Ее обаяние и красота производят на Яна Амоса большое впечатление. Девушка умна, образованна. Беседы их с каждым разом становятся все более интересными и желанными для обоих. Магдалина разделяет стремления Яна Амоса. Она сдержанна в проявлении чувств, но в его душе растет надежда. И чем больше он узнает Магдалину, тем яснее раскрывается ее благородный характер — в суждениях о жизни, о людях, в том, что она рассказывает о себе. Ее синие, как бы излучающие свет глаза не умеют лгать. И однажды, набравшись смелости и заглянув в них, Ян Амос прочитал свою судьбу...

В 1618 году епископ Ланецкий соединяет их руки и жизни. В этом же году Коменского переводят в Фульнек, цветущий городок на севере Моравии, священником общины и ректором школы. Полный сил и надежд, едет он туда с молодой женой. Он еще не знает, что император Матвей выбрал своим преемником на чешском престоле и решил короновать Фердинанда Штирийского, яростного врага протестантской Чехии, и что через несколько месяцев этот роковой шаг ввергнет Чехию в пучину кровавой Тридцатилетней войны.[58]

Глава четвертая. БЕДНЯКИ ВЗЫВАЮТ К НЕБУ