Три века Яна Амоса Коменского

Именно эти дни тревоги и горьких сомнений, постоянной душевной боли, ибо невозможно видеть торжество и безнаказанность зла, бросающего вызов всему человечеству, Коменский пишет сочинение «О совершенстве христианском», посвящая его Магдалине. Мысленно обращаясь к ней, он страстно хочет в этом сочинении убедить ее и себя, что исполнять волю божью — значит терпеливо переносить любые беды даже тогда, когда непонятен божий умысел. Чем же еще он может укрепить ее дух? Ян Амос надеется, что они еще будут вместе, но надо обрести силы и мужество, чтобы не согнуться под ударами судьбы. Закончив работу, он заказывает копию для Магдалины и себя.

Между тем и сам Коменский находится в постоянной опасности, то и дело приходится ему менять тайные убежища. В конце концов он бежит в Брандис-на-Орлице, где в это время жил Карел Жеротинский. В его большом городском доме поселилось несколько священников общины. Королевские чиновники пока не решаются без разрешения хозяина совать свой нос в дом влиятельного богатого графа. В небольшой церкви, недалеко от могилы магистра Григория, основателя общины чешских братьев, они могут, правда тайно, совершать и богослужения. Именно здесь, в Брандисе-на-Орлице, Коменскому суждено испытать самое сильное потрясение в своей жизни: человек, посланный к Магдалине, возвращается с вестью о ее смерти и вместе с ней смерти двух детей, один из которых едва увидел свет. Магдалину не тронули ни солдаты, ни горожане. Но испанцы принесли чуму, опустошившую Фульнек. Чума не пощадила Магдалину с детьми. Все сошлось в один трагический узел: боль за поруганную родину, за страдание народа, жизнь в изгнании словно со связанными руками, стиснутым сердцем. И вот — гибель жены и детей...

В эти черные дни товарищи по несчастью не знают, как облегчить горе Яна Амоса. Они избегают его взгляда, боясь прочитать безысходное отчаяние. Но Коменский не замыкается в своем горе, с большей энергией он участвует в делах общины. Откуда он черпает силы? В чем видит опору его мощный дух?

Глядя на него, поднимают головы и другие. Самое страшное— опустить руки, поддаться унынию, а они должны бороться. Есть подвиг терпения, подвиг надежды. Братья общины, живущие в Брандисе-на-Орлице, и особенно те, кто находится рядом с Коменским, видят, как ежечасно, ежеминутно совершает этот подвиг молодой священник.

Оставаясь наедине с собой, Ян Амос в отчаянии берет в руки копию своего сочинения «О совершенстве христианском». Глаза сухи, в горле стоит комок. Нет, ему не достичь христианского совершенства! В сердце — гнев и боль. Где взять силы для покорности и смирения? Медленно перелистывает Ян Амос рукопись, читает отдельные места. Какая трагическая ирония судьбы! Он предназначал это сочинение прежде всего для Магдалины, теперь он сам ищет в нем опору. Исполнять волю божью — это значит самоотверженно переносить любые невзгоды, даже тогда, когда нам неизвестен или непонятен божий умысел. Если он был искренен, когда писал эти строки, то должен обрести в этой мысли силы, чтобы жить и помогать другим переносить несчастья.

Изгнанники, живущие в Брандисе, среди которых много вдов, одиноких, предоставленных произволу судьбы женщин, обращаются к Коменскому за помощью: как обрести силы, чтобы пережить невзгоды и беды? Ян Амос отвечает сочинением «Град незавоеванный есть имя господне». Убеждая других, Коменский убеждает себя.

Яну Амосу часто снится Магдалина, и всегда одинаково — одаривающая его последним взглядом, когда он обернулся у порога. В этом взгляде вся ее душа, любовь, самоотречение, прощание... Сердце подсказало Магдалине: больше им не увидеться. И в то мгновение, когда он встречается с ней глазами, острая тоска охватывает Яна Амоса, ибо во сне он уже знает: еще один шаг — и Магдалина исчезнет навсегда. И все-таки помимо своей воли, Ян Амос делает этот роковой шаг — и с ужасом летит в пропасть... Просыпается... За окном хлещет дождь. Хижина дровосека в горах сотрясается от ударов ветра — кажется, вот-вот разлетится в щепы. Ян Амос вглядывается в подслеповатое оконце: непроглядная тьма. Ветер. Дождь. Мрак над всей чешской землей, мрак в душе...