Три века с Пушкиным. Странствия рукописей и реликвий

Памятным стал для девятилетней девочки день 26 мая 1899 года – день столетнего юбилея её великого деда.

Давным-давно лицеист Пушкин весело предрекал грядущий «сотый май», своё… столетие:

Дай Бог, чтоб я, с друзьями
Встречая сотый май,
Покрытый сединами,
Сказал тебе стихами:
Вот кубок; наливай!

Знать бы поэту, что будущий май, казавшийся столь далёким и призрачным, отпразднуют не только друзья, но его дети, внуки и даже правнуки!

Вот и внучка Елена вместе с родителями, тётушкой Марией Александровной Гартунг, сёстрами Натальей, Ольгой, Надеждой, Верой; братьями Александром и Николаем участвовала в пушкинском празднестве.

Елена Пушкина, внучка поэта.

Фотография. Начало 1900-х

Александр Александрович Пушкин в письме, адресованном князю Владимиру Голицыну, тогдашнему московскому голове, накануне столетнего юбилея отца назвал поименно старшую сестру, детей и племянников, участников будущих торжеств, – ныне историческое то послание хранится в столичном архиве.

В сердце древней столицы – на Тверском бульваре, празднично иллюминированном и убранном гирляндами, – памятник поэту утопал в венках из живых цветов.

…У Леночки Пушкиной светлым и счастливым было лишь детство. «Помню её девочкой-подростком в Трубниковском переулке с гувернанткой. Распущенные волосы, голые икры» – такой запечатлелась она в памяти Веры Николаевны Буниной, жены писателя. Слово будто воскресило девочку в её чудной поре, в начале нового, только что народившегося ХХ века, сулившего ей столь много ярких и чудесных дней!

Выстрел

И всё складывалось удачно в жизни московской барышни. До того июльского дня, как в далёком Сараеве не громыхнул выстрел: сербский студент Гаврило Принцип разрядил свой браунинг в королевский лимузин, вернее, в его августейших пассажиров – наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда и его супругу графиню Софию.

Почти невероятно, словно той шальной сербской пулей был смертельно ранен и её любимый Папа! Известие о начале Первой мировой сразило старого генерала: он умер в день объявления войны, став, по сути, её первой жертвой. Но прежде, облачившись в парадный мундир, уже седой сын поэта сел за письменный стол и сообщил императору просьбу: зачислить его в действующую армию… По странному капризу судьбы Александр Александрович Пушкин имел схожее с убитым эрцгерцогом воинское звание – генерал от кавалерии!

Генерал Александр Александрович Пушкин, сын поэта. Москва. 1900-е гг.

Забегая вперёд и зная о близких и доверительных отношениях внучки поэта с Иваном Буниным, её жизнь, любовь, надежды, странствия, потери и, как горький итог всему, одиночество обратились под пером писателя коротким, но таким пронзительно-щемящим рассказом «Холодная осень».

Иван Бунин:

«Пятнадцатого июня убили в Сараеве Фердинанда. Утром шестнадцатого привезли с почты газеты. Отец вышел из кабинета с московской вечерней газетой в руках в столовую, где он, мама и я ещё сидели за чайным столом, и сказал: – Ну, друзья мои, война! В Сараеве убит австрийский кронпринц. Это война! На Петров день к нам съехалось много народу, – были именины отца, – и за обедом он был объявлен моим женихом. Но девятнадцатого июля Германия объявила России войну…»

Да, начало Великой войны – так её стали именовать – обратилось величайшей трагедией и для России, и для семьи Пушкиных.

Елена Пушкина, свидетельница грозных событий… Попытка восстановить, воскресить чью-то давно промелькнувшую жизнь – задача не из лёгких. Хорошо, что в веке минувшем люди писали друг другу письма, делились воспоминаниями. И самый вечный в мире материал – бумажный лист – уберёг их живые голоса от забвения. Позволив вновь зазвучать со всей страстностью былым мечтам, обидам и разочарованиям.

Иван Бунин: