Три версты с гаком. Я спешу за счастьем

Ещё издалека Артём услышал музыку. Она настойчиво влезала в уши, вытесняя все остальные звуки. На танцплощадке включили радиолу. Впереди замигали огни стрелок, вспыхнули прожектора, осветив танцующих. И Артём вспомнил, что сегодня суббота. Проходя мимо пятачка, он вдруг подумал, что среди танцующих может быть и Таня. Вытягиваясь на носках, он всматривался через ограду, стараясь увидеть её, но на площадке было много народу.

Забравшись в палатку, Артём разулся, лёг на раскладушку и, поставив на грудь транзисторный приёмник, стал крутить ручку настройки. Прослушав последние известия, он стремительно встал и, натянув на себя белую рубашку, пошёл на танцплощадку. Заплатив прямо у входа двадцать копеек за билет, он прислонился к перилам и стал смотреть на танцующих.

Хозяевами здесь себя чувствовали шестнадцати — восемнадцатилетние подростки. Их было большинство, и держались они довольно вызывающе. Толкали друг друга и танцующих, громко гоготали, отпускали плоские шуточки девушкам, которые держались небольшими стайками. Танцевали и парень с парнем, причём кривлялись во всю мочь, и в большинстве — девушки с девушками. Были и взрослые парни и девушки, которым уже за двадцать. Эти тоже держались своей компанией. Даже был один капитан, военный моряк, в фуражке с кокардой. Отпускник, наверное. Он танцевал с маленькой пухлой блондинкой, которая, взглянув на Артёма, что — то сказала своему кавалеру, и они оба рассмеялись. Поймав взгляд Артёма, капитан смущённо улыбнулся, как бы давая понять, что они ничего обидного не имели в виду. Таня была здесь. Она танцевала с высоким длинноносым парнем с бачками, вьющимися до самого подбородка. Он уверенно держал её в своих объятиях и, глядя сверху вниз, о чем — то говорил. Таня, казалось, не слушала, она рассеянно смотрела по сторонам, и, когда её взгляд наткнулся на Артёма, в глазах что — то мелькнуло. Артём улыбнулся и помахал рукой. Таня кивнула и без улыбки продолжала смотреть на него. Парень не очень приветливо покосился на Артёма.

Когда начался следующий танец, Артём решительно подошёл к ним и по всем правилам пригласил Таню. Она ещё не успела и рта раскрыть, как её кавалер самоуверенно заявил:

— Она не пойдёт. — И положил ей руку на плечо. Таня вспыхнула и ледяным голосом произнесла:

— Убери руку.

Помедлив, парень нехотя убрал.

— И никогда больше не отвечай за меня, — сказала Таня и пошла танцевать с Артёмом.

Глядя ей в глаза, Артём позабыл про парня и очень огорчился, когда танец кончился. И тут же к ним подошёл парень с бачками.

— Приглашаю тебя на следующий танец, — небрежно сказал он.

— Я не хочу танцевать, — ответила девушка.

И пока молодой человек, не ожидавший такого поворота, соображал, как ему следует поступить, Артём предложил ей прогуляться. Таня кивнула, и он, взяв её под руку, осторожно повёл к выходу, а парень с бачками стоял посередине площадки и провожал их угрюмым взглядом.

В домах свет давно потушен. Здесь рано ложатся спать. Они шли по улице мимо притихших, спрятавшихся в тени деревьев и кустов домов, и кошки с горящими глазами бесшумно перебегали дорогу.

— Дурная примета, — сказала Таня. — Нужно остановиться и три раза плюнуть через плечо.

— Я давно вас не видел, — сказал Артём. — Где вы пропадали?

Она ответила, что ездила в Москву поступать в педагогический институт. Документы приняли, экзамены сдавать через два месяца. Нужно готовиться, а погода стоит такая, что невозможно усидеть за книжкой. Вчера она нашла на берегу Березайки чудесное место, где никого не бывает. Там можно загорать и заниматься.

— Покажите мне это место, — попросил Артём.

— Нет, — сказала она. — Вы будете мне мешать.

У Тани твёрдый характер. Она всегда говорила конкретно и определённо, не заботясь, какое это производит впечатление. Врождённое кокетство, так свойственное большинству женщин, полностью отсутствовало у Тани. Взгляд у неё был открытый, прямой. И несмотря на все это, она была очень женственна. Стоило ей улыбнуться или поднять руку и поправить волосы, как забывалось то несколько странное впечатление, которое оставляла её манера разговаривать.

— Я вам привёз, что вы просили, — сказал Артём. Она удивлённо взглянула на него:

— Я у вас ничего не просила.

— Хотите, покажу?

— Я действительно ничего не просила, — повторила она.

Они повернули и скоро оказались у калитки, которая вела к разобранному дому Артёма. Таня остановилась у забора, а он подошёл к машине, достал из багажника две небольшие картины в рамках из бука.

Им пришлось снова подойти к танцплощадке, чтобы Таня смогла рассмотреть картины.

— Аничков мост… Исаакий! Это мне?

Артём улыбнулся и кивнул. За несколько дней до отъезда он написал для неё эти картины.

В глазах её — радость. Она совсем по — детски прижала картины к себе, словно боялась, что их отнимут. Лицо её преобразилось, стало удивительно красивым. Вот такой Артём хотел бы её нарисовать. Он пробовал по памяти — набросал с десяток эскизов, — но ничего не получалось.

— Вы, оказывается, хороший художник, — сказала она.

— Я очень хотел бы написать ваш портрет.