Три весёлых друга

Вначале профессор показал её блокнот. Перелистав пустые страницы она заинтересовалась дойдя до туманных рисунков и сливающихся в однородную массу записей Колмогорова. Видимо сам блокнот не произвёл на впечатления. Куда больше девушку заинтересовала шариковая ручка. Сжимая в кулаке, будто ребёнок, она провела несколько линий на чистом листе и удовлетворённо кивнула, словно определила для себя назначение непонятного предмета.

На миг девушка задумалась, потом тряхнула рыжими волосами и привстала снимая ножны с клинком. Бережно принимая ножны, Пётр Сергеевич освободил клинок. Невольно он залюбовался сверкающей чистотой лезвия. Будто солнечный луч насажен на обмотанную кожей рукоять. Пётр Серегевич был гарантом конституции, а не металлургом, но предполагал большие технические сложности в изготовлении металла подобной чистоты. Где-то он вычитал способ проверки хороших клинков. Нужно попробовать согнуть лезвие. Если согнётся то клинок хорош. Если сломается то плох.

Президент с сомнением взглянул на острую даже с виду кромку лезвия. Хвататься за него будет лишь тот, кому недороги собственные руки. Кроме того, что подумают их союзники если он вздумает гнуть чужие мечи?

Передав клинок Колмогорову в нетерпенье проводящему языком по верхней губе, Пётр Сергеевич заинтересовался рисунками украшающими ножны. Переплетающиеся клубки линий струились по наружной стороне ножен без какой-либо видимой системы. Так могла стекать сверху вниз пролитая вода. Чем были непонятные рисунки: письменностью, священные знаками нанесёнными во время ритуала или просто рисунками украшавшими столь важный предмет обихода как оружие?

С сожалением покачав головой, Пётр Сергеевич передал ножны министру науки.

Вернув клинок владелице, профессор сказал, что математика суть общий язык чистой логики и должна быть понятна члену любого общества прошедшего хотя бы пару шагов по дороге цивилизации.

Девушка следила за тем как Колмогоров рисовал круги похожие на овалы, треугольники с волнистыми гранями. Пожалуй только квадраты удавались профессору без проблем и выглядели настоящими квадратами, но это ничуть не приближало их к цели.

Время от времени профессор спрашивал: -Пётр Сергеевич, вы случайно не помните точную формулировку теоремы Пифагора?

-Откуда?- удивлялся президент.

-А насчёт круга и квадрата. Кого из них в кого можно вписать и что этим доказывается?- продолжал поиски обходных путей к налаживанию контакта министр науки.

Пётр Сергеевич разглядывал макушку склонившейся над блокнотом девушки гадая: правда её волосы цвета персикового чая такие же мягкие на ощупь, как выглядят?

Он вспоминал дочь на пять лет младше её настоящего возраста. До того как преграда большая чем океан отделила их друг от друга. Посмотрев на холм, Пётр Сергеевич увидел как по нему бегут волны. Трава гнулась под порывами ветра, а едва тот пролетал мимо выпрямлялась. Травяные волны начинались примерно с середины холма. В низине, где они сидели, ветра не ощущалось.

Вернувшись мыслями к настоящему, Пётр Сергеевич сказал: -Арабские цифры.

Профессор вопросительно посмотрел на него.

-Нельзя использовать арабские цифры- объяснил президент –Гражданин из древнего Рима в пору его расцвета и тот бы не понял тебя. Что говорить о воспитаннице полностью изолированной от нашего мира культуры?

В досаде Колмогоров дёрнул себя за волосы: -Я и не подумал. Какие тогда цифры можно использовать?

-Соотношения геометрических фигур- предложил Пётр Сергеевич –Если у нас одинаковое устройство глаз то мы должны видеть одно и тоже.

Профессор удручённо проворчал: -Пробовал, никакой реакции. Или она не понимает или я что-то путаю.

Девушка ожидающе смотрела то на одного, то на другого. Будто ждала, что вот сейчас её дадут леденец.

Пока Колмогоров мрачно переглядывался с Петром Сергеевичем она что-то пропела вполголоса. У президента появилось иррациональное чувство словно его умственные способности только что оценили и нашли неудовлетворительными.

Указав на ручку девушка медленно и чётко произнесла «аман».

-Ручка- ответил Пётр Сергеевич мысленно соглашаясь, что осваивание чужого языка требует хотя бы минимального словаря. Колмогоров торопливо делил «аманом» страницу готовясь связывать пару слов через мостик предмета.

Указав на девушку, Пётр Сергеевич спросил: -Юалла?

Она удивлённо моргнула, а потом засмеялась. Как будто кто-то плясал на рассыпанных по полу колокольчиках давя их и заставляя издавать мелодичные звуки.

-Разве не юалла?- спросил Пётр Сергеевич.

Новый взрыв смеха сотряс девушку из другого мира. На этот раз будто кто-то давил тысячи и десятки тысяч серебряных колокольчиков асфальтным катком.

Глава10