Три веселых зайца

Весь день просидели Вертихвост с Федоткой в яме. На ночь сидеть остались. Темно было. Жутко. И есть хотелось. Где-то совсем рядом наверху филин ухал:

— У-ух! У-ух!

Прижимался Федотка к Вертихвосту, поскуливал. А Вертихвост глядел на далекие звезды и хотелось завыть ему от отчаяния, да боялся он: услышит волк, придет, куда бежать будешь?

Утром свесились над ямой две заячьи мордочки, захихикали:

— Живы еще?

И упал тут Вертихвост на колени и лапы кверху поднял. Ни перед кем не становился, а перед зайцами упал. Просит:

— Зайчики, милые, спасите хоть Федотку. Умрет он, есть хочет.

— Хочу, — проскулил Федотка и мотнул ушами.

— Хитрый, «спасите», — усмехнулся Рваный Бок. — А потом опять нас по роще гонять будете?

— Не будем.

— Врешь.

— Умереть мне на этом месте, если вру.

— Ешь тогда землю, клянись.

Схватил Вертихвост горсть земли, сунул в рот, пожевал, выплюнул — на земле поклялся.

Переглянулись зайцы. Сказал Рваный Бок:

— Надо помочь им, в беде ведь.

— Обидят потом,

— На земле поклялись, не тронут. А я дал слово Пушку, что буду всем помогать, кто в беду попал. Поучили мы их, хватит.

Пошептались зайцы между собой, скрылись. Долго не показывались. Вернулись с веревкой из лыка.

— Привязывай Федотку, тащить будем.

За Федоткой зайцы и Вертихвоста из ямы вытащили. И тут же отбежали подальше: мало ли что...

ПОШУТИЛ

Всем рассказал в Гореловской роще заяц Длинные Уши, как они с Рваным Боком Вертихвоста проучили. Пришел и к Пушку, перед ним решил похвастаться. Не особенно это удивило Пушка.

— Подумаешь, глупого кобеля со щенком в яму заманить. Это всякий смог бы. Тут ума большого не надо.

Обидело это зайца Длинные Уши. Разгорячился он, кричит:

— А ты знаешь, какой Рваный Бок ловкий и смелый?

— Знаю, — говорит Пушок, — он у меня целую зиму на печи сидел.

— А ты знаешь, что он вчера... Что он вчера...— вытаращил заяц Длинные Уши глаза, а сам и не знает, что сказать дальше. Очень хотелось ему что-нибудь особенное сказать.

И вдруг ляпнул:

— Ты знаешь, что он вчера волка в капкан поймал?

У Пушка и уши встали торчком:

— Ну?

— Да. Взял у медведя Спиридона капкан, поставил на тропе. Волк шел и попался. Рваный Бок привязал его на цепь возле своей елочки, и теперь волк охраняет его.

— Эх, — вздохнул Пушок, — мне бы поймать его. Я бы тогда никого у нас в роще не боялся. Пошел бы на прогулку, волка на ремешок — и с собой: тронь меня попробуй. А на ночь сажал бы его в палисаднике, и он караулил бы мою морковку.

Посидели зайцы, помолчали. Пушок и говорит:

— А ты знаешь, сегодня на полянке собрались звери со всей рощи и решили: как только кто соврет, тут же хватать его и подвешивать за задние ноги к дереву.

У зайца Длинные Уши и глаза врозь:

— Ну?!

— Да. И еще решили: не снимать вруна с дерева до тех пор, пока у него не выпадет последний зуб изо рта.

— О, так и высохнуть, пожалуй, на дереве можно, — сказал заяц Длинные Уши и придвинулся к Пушку.

Волосы у него на голове пригладил. Уши потрогал. Попросил несмело:

— Ты знаешь, никому не говори про то, что я рассказал тебе. Он, Рваный Бок-то, говорил как-то, что неплохо бы поймать волка, но пока не решил, где и как будет ловить его.

— Д-да? П-понятно, — Пушок сказал это так загадочно и неопределенно, что у зайца Длинные Уши мурашки по спине поползли. Нехорошо ему стало.

Придвинулся он еще ближе, говорит:

— Хочешь, морковку твою прополю? Ты один-то устал, наверное, за ней ухаживать.

Схватил мотыжку и — тяп-тяп — прополол грядку.

— Зарастет, — говорит, — еще прополю. Я у медведей у нас в роще и не то делал, мне это не трудно. Ты только, пожалуйста, никому не рассказывай про то, о чем говорил я тебе. Пошутил я.

— Ладно, не скажу, — пообещал Пушок и добавил : — Да ты не тревожься, я ведь тоже пошутил: никакого собрания не было.

НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ

Бежал заяц Длинные Уши и речке воды попить и ни о чем не думал. Бывает же так: идешь ты и в голове у тебя пусто, ни одной мысли нет. Так и с ним было. Бежит он и видит: лежит под кустом волк Рыжий Загривок. Может, спит, а может, и нет, но глаза закрыты.

Растерялся заяц. Что делать? Поздороваться? Вдруг спит волк, потревожишь — обидится. Волки, они обидчивые. Пройти мимо и не сказать ничего? А вдруг не спит волк? Откроет глаза и спросит:

— Что же это ты, братец, мимо идешь и не здороваешься?

Топчется заяц на месте. Что делать? Как быть? Подумал он, подумал и решил поздороваться потихоньку. Если не спит волк — услышит, а если спит — не проснется: волки, говорят, крепко спят.

Так заяц Длинные Уши и сделал: прошел на цыпочках мимо волка и сказал чуть слышно:

— Здравствуй, волк.

А волк — ни гу-гу. Только брови у него вроде шевельнулись. Остановился заяц. Что если не спит волк? Прищурил глаза и глядит на него сквозь щелки. Пойдет он сейчас дальше, а волк поднимется и скажет:

— Погоди-ка.

Подойдет и щелкнет зубами:

— Что же это ты со мной как тихо здороваешься?

И обидится. А это очень плохо, когда на тебя волк

обижается. И поэтому повернулся заяц Длинные Уши, прошел еще раз мимо волка, сказал во весь голос:

— Здравствуй, волк.