Три войны России с Украиной

Советский Севастополь сопротивлялся еще некоторое время уже после занятия большей части территории Крыма германскими и украинскими войсками. Более того: делегация, которую местные советы направили в Симферополь для переговоров с германским командованием, уверяла, что над частью флота и так развеваются украинские флаги, и, стало быть, незачем оккупировать город. Но немцев эти аргументы не убедили, и в ночь на 30 апреля часть флота вместе с населением ушла в Новороссийск, а в город вошли германские войска. Крым частью настороженно, другой частью радостно встречал оккупантов: крымские татары заговорили в открытую о своих правах на полуостров; крымские немцы (а проживали здесь и такие с глубоко царских времен), разумеется, с еще большим воодушевлением восприняли появление своих соотечественников.

Вопреки большинству мифов, распространяемых о германской оккупации Крыма и всей Украины, жесткость немецкого командования в отношении как к местным жителям, так и в том числе к попавшим в плен красногвардейцам и большевикам, не шла ни в какое сравнение с тем, как обращались со своими пленными сами большевики. Первые содержали пленных в неплохих условиях, казнили только в случаях вооруженного сопротивления или диверсий на производстве и в полях[109]. Прекрасным примером терпимого отношения немцев к большевикам служит случай с появившимся в Крыму высокопоставленным деятелем, членом первого Совнаркома Павлом Дыбенко. Летом 1918 г. его специально направили в Украину для организации подрывной работы. Высадившись в июле в Одессе, он затем перебрался в Крым. Здесь он был вскоре арестован (тот еще «разведчик»), приговорен военно-полевым судом к смертной казни, но вскоре же, в августе 1918 г., обменян на пленных немецких офицеров.

Более того: во времена немецкой оккупации в Крыму совершенно невозбранно проживал младший брат Ленина — Дмитрий Ульянов вместе с супругой[110]. Можно ли было ожидать такого же отношения к своим врагам со стороны большевиков? Вряд ли, ведь сами они, как известно, во многих случаях расстреливали пленных на месте.

Красные войска впоследствии еще дважды захватывали Крымский полуостров — в 1919 и 1920 гг. И всякий раз «освобождение» полуострова заканчивалось массовыми репрессиями, изъятиями имущества, реквизициями хлеба и других запасов у населения. Особенно массовыми были расстрелы офицеров армии Врангеля и зажиточных жителей полуострова осенью 1920 г., в которых вместе с Белой Куном и другими видными большевиками отличилась секретарь Крымского обкома РКП(б) Розалия Землячка.

…Несмотря на очевидные ассоциации с днем сегодняшним, нельзя, конечно, не заметить и разницы между тем, что происходило в Крыму в 1917–1920 гг. и в 2014–2015 гг. Расправы над инакомыслящими — теми, кто изначально не соглашался с оккупацией Крыма путинскими войсками, не были, конечно, столь массовыми и свирепыми, как сто лет назад. Тех немногих, кто отваживается сегодня в открытую говорить о принадлежности Крыма Украине, всего лишь обвиняют в экстремизме, примерно судят — чтобы другим неповадно было, — и усаживают в тюрьму. И на том спасибо, хотя суть дела от этого не меняется: тогда, как и сейчас, более сильный в очередной раз отбирает свободу у более слабого, и назвать это цивилизованным методом разрешения противоречий не представляется возможным.

Для нас в трагической истории Крыма важно и то, что еще в январе 1918 г. поднаторевшие в убийствах в Крыму матросы Черноморского флота отправились передавать свой опыт на остальную Украину: так, матрос-большевик Андрей Полупанов командовал отрядом черноморцев, принявшим участие в штурме Киева большевистскими частями 23–26 января 1918 г. Да и сам Крым большевики в 1917–1919 гг. относили к Украине, а потому и все происходившее там имело самое прямое отношение к ней.

Нестор Махно: ограниченная анархия

В ходе той самой первой войны Украины с Россией история предоставила пытливому вниманию потомков целый сонм ярких, выступавших с самых разных сторон политического процесса личностей. Одной из таких личностей стал предводитель оперировавшего на фронтах Гражданской войны довольно внушительного войска Нестор Махно. Антонов-Овсеенко, под чьим началом в качестве наркомвоена (министра обороны) Советской Украины попали на некоторое время части Махно, так описывает эту очевидно незаурядную личность: