Три войны

— Почему же? — вырвалось у генерала. Морозов осторожно отступил в тенек и зашел за спины гражданских. Спецназ споро оцепил автобус и попросил удалиться лишних свидетелей. А начальника УВД настолько загрызло любопытство, что он плюнул на возможные последствия и решил послушать, пока его не попросили. Михаил чувствовал, что возле больницы заворачиваются нешуточные дела.

— Не потому, что не хочу, а потому, что не ваш уровень, Александр Владимирович, вести со мной переговоры о сотрудничестве.

— Даже так? Андрей Ильич, вы меня заинтриговали, с кем бы вы согласились встретиться, раз вас не устраивает моя кандидатура?

— Президент, премьер-министр, министр иностранных дел, на худой конец.

— Аппетит приходит во время еды? Раньше вас устраивал научный центр и заместитель куратора или начальник научного сектора, — улыбнулся генерал.

— Вы так думаете? Неужели я ошибся в оценках, Александр Владимирович, не занижайте мое мнение о вас, я боюсь разочароваться.

— Хорошо, — генерал примирительно поднял правую руку, — ваш цирк показался мне забавным, вы слишком ловко повернули ситуацию в свою пользу.

— Спасибо за комплимент, — куртуазно поклонился сын Керимова и выпрямил спину.

Разговор на минуту прекратился, спецназ разорвал оцепление, к Андрею подошла растрепанная женщина в сопровождении крепкого санитара, катящего инвалидное кресло с белокурой девчушкой. Парень обнял женщину и поцеловал в макушку девочку. — Принесите, пожалуйста, Бона. Кобеля, который был в Ольгиной палате, я заберу с собой, — попросил он санитара. Мужик кивнул и покинул оцепленный участок. Беседа продолжилась спустя десять минут. Генерал и причастные дали семье Керимовых время, чтобы обнять друг друга и сказать по паре слов. Теперь вся семья стояла чуть ли не в обнимку и перешептывалась между собой. Свита генерала и сам он тоже не стояли без дела, к ним присоединился гражданский, скорее всего, ученый, лицо которого выдавало индийское происхождение. Александр Владимирович подозвал индуса к себе. Морозов прикидывался ветошью, часть гражданских по-прежнему осталась не у дел, но продолжала загораживать его своими спинами. Низкий им поклон. Подполковник молился всем богам, чтобы его не турнули, высший разум внял мольбе, но как-то с юморком. К подполковнику подошел полковник Ланцов и сунул в руки несколько бумаг.

— Что это? — удивился Михаил.

— Документы на ваш перевод под мое руководство, мои люди давно за вами наблюдали, и мы решили, что вы нам подходите. Вы так активно прятались за спинами ученых, что мне стало стыдно, с этого момента можете не скрываться в тени, если вы могли заметить — то ваша персона единственная, кто остался в зоне оцепления из посторонних лиц, неужели вы подумали, что вас могли пропустить? Не беспокойтесь, проблем с отцами-командирами не будет. Где и какой работой вам предстоит заниматься, узнаете позже. Согласия не спрашиваю, отказа, как вы поняли, — не принимаю.

— Охренеть, — прошептал Морозов, разглядывая свои подписи на незнакомых бумагах.

— Привыкайте.

Пока он рассматривал бумаги, генерал закончил консультации.

— Андрей Ильич, извините, что прерываю, мне бы хотелось уточнить кое-что.

— Я весь внимание.

— Два момента. Почему вы уверены, что для переговоров вам нужны только высшие должностные лица государства, и нескромный вопрос — вы так легко отозвались о переносе вашей семьи в другой мир, словно для вас это не проблема.

* * *

Андрей смотрел на генерала и думал. Понимая, что пауза затягивается, отец, мама и старшая сестренка смотрели на него с немым укором в глазах. Несколько минут назад кто-то бахвалился, сейчас же стоит, изображая замерший соляной столп. В глазах генерала прорывалось тщательно сдерживаемое торжество, от удачного вопроса, позволившего поймать самоуверенного недоросля в ловушку.

— Росугар, — мысленное воззвание достигло адресата.

— Керр, я вижу все передаваемые проекции, не стоит беспокоиться. Я дал тебе слово и выполню обещание.

Андрей потер татуировку, бросил хмурый взгляд на генерала и на несколько мгновений провалился в воспоминания.